Истоки известной российской компании «БАСК», которую основали братья Сергей и Владимир Богдановы в 1983 году, начинаются с момента, когда студенты Физтеха получили свой первый личный производственный опыт работы со спортивным снаряжением и байдарками. В 1989‑м по лекалам ленинградского альпиниста Дмитрия Овсянникова была сшита первая куртка, а в 1991‑м произведена уже тысячная.
Сегодня ООО «БАСК» является одним из лидеров российского рынка outdoor, и торговые марки BASK, BASK kids, BASK juno являются золотым стандартом строгого контроля качества, надёжности и функциональности. Научно-производственная компания специализируется на создании и производстве одежды для низких температур, экипировки и снаряжения для активного отдыха и экстремальных экспедиций. Об истории легендарной компании и её перспективах нам рассказал её генеральный директор Владимир Фёдорович Богданов.
— Владимир Фёдорович, в одном из интервью вы сказали, что была цель добиться качества изделий не хуже, чем у мировых брендов outdoor-рынка. Насколько удалось реализовать поставленные перед собой задачи?
— Мы начали свою работу в 1989 году, и поскольку и я, и брат сами были туристами-путешественниками, уже тогда начали самостоятельно совершенствовать снаряжение, которым приходилось пользоваться. В те времена и сложилась аббревиатура БАСК — сокращение словосочетания «байдарочно-строительный кооператив» (кстати, в английском языке глагол to bask означает «греться», «наслаждаться», что очень хорошо соответствует назначению нашей продукции). И тогда, и позже вся наша продукция не раз проверялась на маршрутах в самых экстремальных условиях. Её использовали российские альпинисты, совершавшие самые сложные восхождения в мире.
В 90‑е мы изучили продукцию лидеров мирового рынка и поняли, к чему стремиться. Тогда этим фирмам было по 10‑15 лет, и у них была большая фора перед нами. Казалось, что мы никогда не добьёмся такого же качества, потому что необходимо и оборудование специальное, и технологии самые современные и т. д. В оutdoor повышенные требования к качеству, потому что от него в полевых условиях зачастую зависит жизнь. В изделиях для альпинистов и экстремальных путешественников все элементы должны быть функциональны. Особенно тщательно выбираются материалы — если это мембрана, то она должна дышать, защищать от влаги, согревать и так далее.
Сейчас же можно уже уверенно сказать: качество наших изделий не хуже, а многие разработки лучше, чем у других производителей. В то время как они стремятся к уменьшению себестоимости на фоне высокой конкуренции, мы идём путём бескомпромиссного качества.
Поставщики многих материалов у нас те же, что и у лидирующих на мировом рынке брендов, а вот пух и синтетические утеплители мы используем свои, и качество производства в России точно не хуже, чем на зарубежных фабриках. Ну и собственный 32‑летний опыт преобразуется в ощутимые результаты.
— Расскажите, пожалуйста, про полмиллиона пуховых пакетов для Adidas и Reebok. Это внушительная цифра.
— Крупные иностранные производители всегда щупают рынки. Раньше они очень много производили для Европы в Италии, например. Потом это стало дорого, и они перешли в Китай. Потом становилось дорого в Китае, и они переносили заказы в Индонезию, Филиппины, Вьетнам. А в 90‑х годах массовая продукция лёгкой промышленности выпускалась брендами и в России, поскольку тогда был очень высокий курс доллара (я, например, работая инженером в НПО «Энергия», в те времена получал оклад эквивалентный 20 долларам).
Предприятия отрасли, которая тогда ещё не была разрушена, охотно брали заказы, а мы в то время уже весьма уверенно работали с пухом. На нас вышел технолог Adidas, который объехал все предприятия в районе пятисот километров от Москвы, отбирая тех, кто мог удовлетворить их запросы к качеству. Так наше предприятие вошло в список избранных, и мы начали делать небольшие партии пуховых курток. Потом пошли заказы по 60 тысяч на одну модель, и наши мощности уже не справлялись. Тогда мы взяли на себя самый сложный этап производства — изготовление пуховых пакетов, и пригласили в кооперацию несколько предприятий.
Нашей задачей было выбрать и купить пух, привезти ткани, сделать пакеты. Мы предложили заказчику изменить технологию, сделав четырёхслойную конструкцию. Так стало возможным автономно производить пуховый пакет, в то время как готовые изделия шили уже другие предприятия. А поскольку мало кто умел качественно работать с пухом тогда, мы с 2001 по 2007 год (пока Adidas не перенёс производство в Китай) очень продуктивно с ними работали.
И если в начале 2000‑х мы были небольшим предприятием, то на таких больших заказах отработали все базовые элементы производства: качество, цены, сроки. Когда Adidas ушёл, мы стали делать больше изделий «для себя» и продолжаем в таком формате производить сейчас. Многие бренды обращаются, пытаясь организовать производство в России, но мощностей для сшивания недостаточно. Мы‑то можем сделать пухпакеты, но нет достаточного количества предприятий, которые могли бы собрать из них готовую продукцию. Поэтому сегодня мы производим готовую продукцию только под своим брендом и нескольким предприятиям делаем пухпакеты из своих комплектующих, но по их лекалам.
— Какой ассортимент предлагает BASK сегодня?
— В год мы выпускаем около 100 тысяч изделий, и ассортимент большой — более 400 моделей на сегодняшний день. В ассортиментной матрице они группируются по нескольким направлениям, которые меняются со временем. Если до 2009 года мы в основном выпускали outdoor-продукцию для альпинистов и путешественников, то сейчас производим очень много тёплой одежды для холодных регионов. И в этом сегменте наша одежда и снаряжение рассчитаны уже не только для экспедиций, но и для использования в городе.
Около шести лет назад мы начали выпускать отдельную линейку BASK City — технологичную городскую одежду с применением жёстких outdoor-требований к характеристикам и функциональности. Лет пять назад в ассортименте появились коллекции BASK kids и Bask Juno — очень популярная сегодня одежда для детей и подростков. Продукция для экстремального туризма, альпинистских восхождений, полярных экспедиций отшивается под общим названием BASK Expert, а функциональные вещи для путешествий — в линейке BASK Adventure. Отдельный, профильный для нас сегмент — снаряжение (палатки, рюкзаки, спальные мешки, тенты и т. д.). В ассортименте много аксессуаров: шапки, шапки, варежки, перчатки, бахилы, баулы, гермомешки и т. д. Ну и наконец, флагманская для экспертизы BASK сверхтёплая одежда для самых суровых северных регионов представлена в серии «За полярным кругом».
— В 2016 году «БАСК» был признан национальным чемпионом в секторе outdoor-одежды и при этом вы остаётесь семейной компанией. Какие показатели у компании сейчас?
— Совершенно верно. А в 2019 году мы получили «Золотое веретено» в номинации «Товары для дома и отдыха» — главную премию в российской индустрии моды, которая проводится при поддержке Минпромторга. А ранее неоднократно были отмечены «Золотым Меркурием» — национальной премией Торгово-промышленной палаты РФ в области предпринимательской деятельности. В 2020‑м были признаны лидером отрасли по основному виду деятельности «производство прочей верхней одежды».
При этом мы довольно долго держали штат до сотни и не хотели уходить из категории малых предприятий (не больше ста сотрудников, оборот не больше 800 млн рублей). Но в этом году мы уже перевалили за сто сотрудников и становимся средним предприятием. Но продолжаем оставаться семейной компанией — и очень дорожим этим статусом.
В компании мы с братом основные акционеры, ещё пять наших родственников являются её штатными сотрудниками. Это не много. Суть семейной компании в том, что люди доверяют друг другу, и это всегда лучше, чем акционеры, которые числятся только ради денег. В «БАСК» работает уже второе поколение нашей семьи, сюда приводят работать своих детей и внуков, ценят традиции. Сейчас, например, в нашем головном предприятии в Москве больше двух десятков сотрудников работают более десяти лет, около десяти — двадцать и более лет, а средний стаж перешагнул пятилетнюю планку. И это дорогого стоит.
Кстати, «Золотого Меркурия 2019» нам вручили как раз в номинации «Лучшее семейное предприятие».
— Расскажите, пожалуйста, как разрабатываются ваши изделия.
— У нас классическая инжиниринговая фирма. Как работает большинство брендов? Они не имеют больших мощностей и занимаются в основном маркетингом. Даже лекала уже отдаются в другие производства. В этом смысле BASK устроен сложнее, потому что мы все лекала и технологии создаём сами и держим у себя.
У нас десяток конструкторов, шесть технологов, которые сопровождают каждую модель. В технопарке «Калибр» на площадях 1800 м² у нас организована цифровая фабрика, где работает около 50 человек. Они обслуживают портных, конструкторов и технологов. При разработке модели отшивается первый образец, второй, третий — и так до тех пор, пока конструкция не будет полностью отвечать предъявляемым к ней требованиям, пока не будет полностью подготовлена документация и решены все вопросы для массового производства.
Потом мы делаем на наших мощностях небольшую партию. Если это принципиально новая модель, то отшиваем 200‑250 изделий. У нас три небольших линии, которые полностью оснащены всем необходимым для производства любого вида изделий оборудованием. Содержать такое производство — довольно дорогое удовольствие, но иначе мы не сможем создать образец в том виде, в каком он задуман разработчиками отдела промышленного дизайна.
Сначала — образцы, обработка лекал, потом — пробная партия. На этом этапе также выявляются необходимые усовершенствования и делаются доводки. И только после прохождения всех этих этапов мы размещаем эти изделия в производство.
— Сейчас у нас 27 контрактных предприятий в России, которые мы загружаем заказами. Разные виды изделий шьются на разных фабриках. Им выгодно с нами работать, потому что мы берём на себя их обучение и платим выше рынка. В итоге они становятся нашими партнёрами.
Самые сложные изделия, пухпакеты и индивидуальные заказы мы отшиваем сами, на своём производстве. Для этого у нас есть всё необходимое высокотехнологичное оборудование, такое, например, как сложный раскройный комплекс для работы с высокотехнологичными изделиями. Также многие «полуфабрикаты» производятся на нашем предприятии и отправляются на фабрики, у которых нет такого сложного оборудования. То есть в этом смысле мы тоже больше инжиниринговая компания, но с полным контролем всех циклов производства продукта.
Новая модель — всегда риск. Мы же не знаем на 100 %, как она пойдёт. Соответственно, лучше сделать небольшую партию и распределить её по магазинам, посмотреть, как продаётся. А большим фабрикам невыгодно делать сотню изделий, им нужны заказы хотя бы на тысячу единиц. Когда мы выходим уже на такие обороты, то размещаем заказы у партнёров.
— Расскажите, пожалуйста, подробнее о вашей исследовательской деятельности.
— Мы же инженеры-физики, а в лёгкой промышленности, по сути, пришлые. Поэтому нам всегда хотелось развивать научную деятельность, и в этом направлении иметь свои уникальные преимущества и компетенции.
Пух — сложный материал, он требует пристального внимания, особенно когда мы начинаем производить смеси, то есть создавать, по сути, композитные материалы с новыми свойствами. Мы сами не обрабатываем пух, мы его заказываем на специализированных фабриках. Но заказываем с определёнными, нужными нам свойствами. И эти свойства мы проверяем и контролируем в собственной научной лаборатории. Наша задача в том, чтобы конечный продукт полностью отвечал нашим обязательствам перед потребителем, а без лабораторных исследований, точных показаний, анализа их динамики и т. д. добиться такого результата сложно.
Свою научную лабораторию мы создали в 2018 году в результате реализованного проекта НИОКР, укомплектовали её оборудованием для исследования свойств натурального пуха, в частности. Это позволят нам делать то, что вообще в мире никто не делает: смешивать, например, гагачий пух с другими уникальными материалами, с шерстью овцебыка, к примеру. То есть смешиваем два уникальных по своим качествам природных материла, получаем новый композиционный утеплитель, изучаем его свойства. Вот такими практическими изысканиями мы можем позволить себе заниматься благодаря научной базе.
В природе существует много разных видов пуха. В своём серийном производстве мы используем в основном гусиный, но есть и гагачий, и пух белощёкой казарки. Сырьё белощёкой казарки собирается только в России — нигде, ни в каком другом месте мира никто не собирает пух дикого гуся, это наша наработка. Наши экспедиции по изучению возможностей сбора пуха белощёкой казарки и гаги в России поддерживал экспедиционный центр Русского географического общества и лично Артур Николаевич Чилингаров. Сейчас мы подошли к тому, что начали официальный сбор больших партий такого сырья, обработку которого «БАСК» производит самостоятельно.
Сегодня мы исследовали уже более сорока видов смесей, и это большой научный труд. Я сам являюсь аспирантом Донского Государственного Технического Университета (ДГТУ), и именно эти исследования и наработки одна из тем моей будущей диссертации, над которой я сейчас работаю.
— Фигурировала цифра, что у вас доля — 7 % российского рынка. Это в каком сегменте?
— Речь идёт об outdoor-сегменте, и 7 % в нём — пиковый показатель, сейчас наш «удельный вес» составляет 3,5‑4 %. Есть Европейская outdoor-группа, куда входит большинство фирм данной специализации. Они же являются нашими конкурентами. Российская outdoor-группа также является членом ассоциации, и от неё к нам поступают данные об объёмах поставок в Россию в оптовых ценах. Соответственно, сравнивая эти данные с нашими оборотами, мы можем понять, какая доля в России у марки BASK.
Но сейчас всё меняется, многие игроки уходят, сворачивают поставки в Россию, и, убеждён, у нас есть шанс эту цифру увеличить. Чем, собственно, мы и пытаемся сейчас заниматься.
— Нет ли сейчас проблем с материалами?
— Фурнитуру и материалы мы используем в основном импортные, в то время как все утеплители, пух и синтетика — российские (в себестоимости продукции это распределяется следующим образом: 60 % — Россия, 40 % — импорт). Но активно работаем над снижением доли импорта.
Сегодня у нас, как и у всех, есть определённые трудности, но катастрофы нет. Мы располагаем запасом материалов для производства до августа и не видим существенных проблем по дальнейшим поставкам.
— Ваша экипировка не раз помогала осуществлять экстремальные восхождения, проводить сложные экспедиции и побеждать под парусом. Приведите, пожалуйста, пару примеров.
— Шесть альпинистских экспедиций, которые мы спонсировали и поддерживали, получили Золотой ледоруб, Piolet d’Or — международную премию за лучшее восхождение в альпинизме. Таким, наверное, не может похвастаться ни одна компания. Мы работали с легендарными советскими альпинистами Владимиром Башкировым, Анатолием Букреевым, продолжаем сотрудничаем с Валерием Бабановым, Юрием Кошеленко, Глебом Соколовым, связкой Сергей Нилов — Дмитрий Головченко. Всё это масштабные, громкие проекты, которые принесли славу российскому и мировому альпинизму.
Более тысячи экспедиций мы экипировали в полярных областях с 1989 года. В 1997 году мы поддерживали знаменитый переход из России, через Северный полюс, в Канаду под руководством Владимира Чукова. Группа шла четыре месяца в одежде и снаряжении BASK. После этой экспедиции в нашем ассортименте появилось много новой продукции для полярников.
С НПО «Энергия», где я работал раньше, и с отрядом космонавтов мы также сотрудничаем по многим интересным проектам. В частности, спальные мешки для встречи космонавтов они много лет приобретают в «БАСК». В копилке нашей команды BASK (команда амбассадоров бренда. — Прим. ред.) много уникальных, беспрецедентно сложных маршрутов. Из совсем недавних — автономный лыжный переход Андрея Подкорытова через самое труднодоступное в России плато Анабар — 600 км за пять недель в полном одиночестве при постоянной температуре ниже 30 градусов. Это уникальный проект, такого до него не делал никто. И в обозримом будущем вряд ли кто‑то сможет повторить.
— Вы также работаете по индивидуальным заказам?
— Да, для этого есть специальное подразделение, которое занимается выполнением индивидуальных заказов, в частности из гагачьего пуха. Такие изделия получаются дорогостоящими, но, когда к нам обращаются с заказами для первых лиц, отказать сложно. Мы также осуществляем ремонт одежды и снаряжения не только своего бренда, но и изделий других торговых марок.
— А какие модели являются наиболее хитовыми у вас?
— Знаете, мы уже не первый год вкладываем деньги в производство видеокарточек наших изделий. В случае сложных тёплых моделей это хорошее подспорье и для покупателя, и для наших розничных партнёров в продажах и консультировании клиентов. О популярности моделей можно судить по количеству просмотров таких видео в сети. Тысячи — на самых популярных моделях. И, как правило, эти цифры бьются с нашей собственной статистикой продаж.
Если судить по выручке в 2021 году, более половины (53 %) спроса приходится на коллекцию «За полярным кругом» — самую востребованную линейку изделий, предназначенных для низких температур. Далее следует коллекция для путешествий BASK Adventure (15 %). Растёт спрос на детские и подростковые капсулы, в прошлом году на них пришлось 12 % продаж. Профессиональная линейка BASK Expert занимала четвёртое место, разделив его с пуховыми пакетами. Около 6 % приходится на «город».
Традиционно среди лидеров продаж — тёплые (до минус 65 градусов) модели: разные модификации моделей TAIMYR, PUTORANA, VORGOL, HATANGA, IREMEL, KHETA, PEVEK и др.
— Какие преимущества вашей одежды вы могли бы выделить и что необходимо, чтобы она стала более востребованной?
— Вся outdoor-одежда по умолчанию комфортнее и надёжней обычной, ежедневной, — в любых условиях, включая городские. Стандартная одежда для города в основной своей массе делается недорогой, доступной по цене. Понятно, что outdoor-продукция получается дороже, потому что качество материалов, фурнитуры выше, выше требования к функциональности и срокам службы.
Если средняя зарплата вырастает, люди в городе начнут очень активно покупать outdoor — эти изделия существенно удобнее и долговечнее обычной городской одежды. Мы видели это на примере Южной Кореи, где произошёл резкий взлёт outdoor-моды именно в городе.
Кстати, обратите внимание, многие уже сейчас в Москве ходят в дорогих outdoor-брендах, и они считаются одеждой статусной. И уже многие — в BASK. Не так, может быть, много, как в одежде конкурентов, но тем не менее.
— Насколько вам интересна интеграция с другими предприятиями?
— Нам нужны производственные площадки, которые умеют шить качественный продукт, и мы заинтересованы в расширении такого сотрудничества.
Мы не производим продукцию для сторонних брендов, под другой маркой, но участвуем в открытых кооперациях, таких, например, как с компанией «Восток-сервис». Сейчас очень крупные сети к нам обращаются с предложениями что‑то выпустить под их маркой, мы отказываемся. А вот в кооперации готовы производить, и сами ищем таких партнёров.
Не меньше мы заинтересованы в кооперации с производственными компаниями лёгкой промышленности, которые умеют шить верхнюю одежду или специализируются на проклейке швов, например. Их мы также приглашаем к сотрудничеству.
— На ваш взгляд, что сейчас могло бы помочь сектору outdoor и в целом отрасли? Вот ваш взгляд на необходимость и, может быть, конкретно какие‑то меры поддержки.
— Мы очень плотно взаимодействуем с Минпромторгом. Министерство поддержало в своё время участие группы outdoor-компаний общим стендом в европейских выставках. Знаете почему? Ещё в 2013 году нам удалось показать и рассказать, почему нужно поддерживать outdoor-направление. Потому что именно здесь проверяются все технологии, которые потом используются в военной отрасли, службах спасения, в профессиональной рабочей экипировке. То есть outdoor — это своего рода площадка для проверки в самых экстремальных условиях: в горах, в полярных путешествиях. И уже после неё эти решения воплощаются в других, очень важных сферах.
Сейчас у нас есть возможность вырасти. Я вхожу в антикризисную группу при Минпромторге, в ней около полусотни предприятий. И я ставил вопрос о том, что, конечно, у предприятий отрасли нет лишних денег, но, если государство готово давать их под нормальный процент, тогда ряд таких компаний сможет вырасти. Мы заявили о собственном потенциальном росте при таких условиях в два раза по товарообороту, но для этого нужно довольно много денег. И мы сейчас обсуждаем этот вопрос: где, по каким каналам такую поддержку можно получить. И в принципе это возможно. Например, в таких фондах, как Фонд развития промышленности, где есть, к примеру, кредиты под 3 %. Да и регионы сейчас поддерживают свои предприятия. А Москва не бедный регион, здесь есть деньги и есть возможность их получить для дальнейшего роста и развития.
