Ситуация в российской швейной индустрии, развитие отечественных брендов модной одежды, их представление на торговых площадках, конкуренция с китайскими и турецкими поставщиками, последствия ухода известных мировых торговых марок с нашего рыка — всё это сегодня представляет большой профессиональный интерес. И обо всём этом не понаслышке знает Александр Перемятов, президент компании Magic Group, международный эксперт в сфере концептологии ретейла и антикризисного управления коммерческой недвижимостью, вице-президент Российского совета торговых центров, консультант по развитию ведущих бизнесменов России, член-корреспондент Международной академии менеджмента — бесспорный авторитет отечественной фешен-индустрии, словно по волшебству создавший сети универмагов российских дизайнеров «Йармарка» и Slava Concept.
Животрепещущие вопросы отрасли и положения российских брендов в мире моды и ретейла обсудил с Александром Перемятовым генеральный директор компании «Смарт-Т» Андрей Макачёв.
вице-президент Российского совета торговых центров
— Александр, расскажите о бизнес-проекте Slava Concept. Почему именно «Слава»?
— Появление такого проекта на российском рынке напрашивалось давно. Я этим стал заниматься с 2015 года. Как раз тогда родилась идея агрегации российских брендов одежды. В то время этот вопрос был совсем не популярен, но тогда начались санкции Запада против России, из‑за чего стали освобождаться площади в торговых центрах, и мы за эту тему взялись со всем присущим нам энтузиазмом. Тогда были созданы первые магазины, объединяющие на своих площадях бренды дизайнеров, позиционирующих себя как российские; на всю страну активных брендов было около пятидесяти. А проект Slava concept появился в 2019 году, когда мы договорились о выходе на китайский рынок и выводе российских брендов за рубеж. В результате мозгового штурма родилось название — Slava concept. Во-первых, это отсылка к имени — и мужскому, и женскому, имеющему прямое отношение к России. Во-вторых, на Руси бытовало замечательное слово «славутность», которым характеризовалась одновременно и мудрая и красивая женщина. Slava слово очень ёмкое и легко воспринимается и воспроизводится иностранцами, оно им понятно.
— Какова площадь торговых мест, которые вы сейчас предлагаете российским дизайнерам для размещения? Растёт она или нет, какая наблюдается динамика?
— Чуть больше чем за год мы освоили около девяти тысяч квадратных метров, которые ныне занимают наши универмаги в разных городах — это московский регион и Санкт-Петербург, Самара, Саратов, Тула, Воронеж, Пермь. Сейчас таких площадок у нас десять — десять наших универмагов. На сегодняшний момент мы являемся пионерами этой отрасли, мы единственная федеральная сеть в России, которая растёт и развивается, активно занимает площади, в том числе и ушедших брендов, таких как ZARA, Bershka, H&M.
— У вас есть планы по увеличению площадей?
— Конечно, мы сейчас активно фокусируемся на работе с российскими регионами и работаем на федеральном уровне. Мы реализовали проект с Приморским краем по популяризации приморских брендов на территории Центральной России. Основная проблема, связанная с нашей географией, логистика. Бренды, которые популярны во Владивостоке, до основного рынка, где живёт больше 120 миллионов человек (Центральная Россия, Урал, Западная Сибирь), просто не доходят. И благодаря нашему проекту у регионов появляется уникальная возможность: бренду, который популярен в твоём регионе, даётся импульс известности в других городах.
— Вы рассчитываете, что доля маркетплейса, онлайн-продаж будет расти?
— Я считаю, что в долгосрочной перспективе, конечно, эта доля будет расти. Однако в среднесрочном и особенно в краткосрочном периоде ситуация будет складываться сообразно реалиям. Совсем молодой и ещё неопытный рынок, связанный с таким понятием, как «потребительский патриотизм», требует того, чтобы изделия всех наших молодых брендов покупатели трогали и видели живьём.
— Каково ваше видение перспектив сосуществования онлайна и офлайна?
— Есть несколько факторов. Первый и важнейший момент — климатические условия, которые свойственны нашей территории. У нас холодно зимой, и нам нужны места социализации в помещениях. ТЦ — место, куда люди приходят что‑то купить, там они общаются, проводят свободное время, посещают кинотеатры, рестораны, детские клубы. Сегодня торговые центры полностью трансформировались, поменяв своё социальное назначение, их необходимость очевидна особенно зимой, когда открытые общественные пространства и парки уходят из конкурентного поля.
Второй момент — становление культуры потребления. Модной индустрии нужно пройти стадию офлайн-адаптации, но это не отменяет онлайна. Электронная торговля конечному потребителю обеспечивает удобство, скорость, логистическую доступность того или иного изделия отдельно взятого дизайнера. Поэтому офлайн и онлайн — это точно совместная история.
— Ваши торговые площади — 9 тысяч квадратных метров. А наблюдаете ли вы рост выручки на этих площадях?
— В магазинах, данные которых мы можем сравнить за первое полугодие прошлого и текущего года, мы видим значительный финансовый прирост, опережающий рынок в целом. У нас прирост в некоторых магазинах достигает 50%. Если говорить в среднем по рынку, то это где‑то 10‑15%, а у нас — все 50.
— После того как ушли крупные международные бренды, остались турецкие и китайские поставщики. С ними можно конкурировать?
— Мы не можем конкурировать ни с турецкими, ни с китайскими производителями. Ещё наши великие соотечественники Менделеев и Витте много писали про протекционизм в таможенной политике. Нужны меры государственной поддержки, я тоже так считаю, но вопрос этот трудный, потому что меры торгового протекционизма сейчас, к сожалению, нужно принимать в отношении дружественных стран, что может вызвать ответную реакцию, например, в отношении наших энергоносителей, где объём торговли значительно превышает рынок того же легпрома. Без этих мер, однако, мы не сможем конкурировать.
— Известен ваш лозунг «#Носи российское», нечто такое мотивирующее. Насколько значим этот призыв, как вы считаете? Насколько он может быть поддержан со стороны разных категорий покупателей?
— Я считаю, что посыл «Носи российское» — основа потребительского воспитания, основа культурного воспитания страны, когда это не просто лозунг, а приоритетный сценарий потребления и самоидентификации. То есть ты приходишь в магазин с однозначным желанием купить именно что‑то своё. И ты понимаешь, что таким своим действием ты поддерживаешь свою экономику, предпринимателей, производства, энтузиастов, развиваешь всё вокруг. Путешествуя по Китаю, я всегда поражался тому, что ни на одном виде транспорта никогда не видно иностранного контента. То есть летишь ты на самолёте — тебе показывают китайский фильм, едешь в поезде — тебе тоже демонстрируется какой‑то китайский визуальный ряд. К сожалению, мы только последнее время стали задумываться о чём‑то подобном.
— Дизайнеры, которые выставляются на ваших торговых площадях, пользуются мерами господдержки и получают какие‑то льготы? Знают ли они вообще о том, что существует такая практика, нацеленная на содействие производству?
— У нас производственные компании получают поддержку, и они‑то знают об этом, хотя меры эти не те, которые нужны. А небольшие предприятия, только делающие первые шаги, не знают о такой поддержке, она до них просто не доходит. Недавний пример: в одном из регионов России брендовый производитель хвастался, как он купил оборудование для автоматизации производственных процессов. И первый же вопрос, который я ему задал, был о том, почему они не пользуются господдержкой, почему они не приобрели то же самое оборудование с 50‑процентным финансированием со стороны государства, хотя такая возможность сейчас есть. Они банально об этом не знают, хотя это не маленькое производство, а производственно-торговая компания с оборотом около 300 миллионов рублей, предприятие вполне среднего, а не малого бизнеса.
А другой момент заключается в том, что есть и неравномерное распределение всех грантовых назначений и субсидий. Производство невозможно без нормальных каналов сбыта продукции, и торговля также должна поддерживаться. Только при создании кольцевой индустрии мы сможем говорить о развитии всей отрасли. Потому что поддержка одного производства приведёт к тому, что в тех же торговых центрах всё заполнят китайские и турецкие компании, которые будут представлять свой товар. И, наоборот, если упор будет только на торговлю, мы придём к исчезновению производств в нашей стране.
Офлайн-торговля ограничена количеством профессиональных торговых центров. В России до сих пор торговые площади в дефиците. Даже в Москве, где несколько десятков качественных профессиональных торговых центров, их не хватает (при ощущении обществом их избытка). Я не говорю про регионы, где, как правило, один-два объекта даже в городах-миллионниках. Все остальные ТЦ или давно устарели и требуют полной реконцепции, или стоят полупустыми. Некоторые профессиональные объекты даже до конца не расторгли контракты с ушедшими брендами — до сих пор! А многие из них сохраняют опциональное право, предусматривающее моментальное возвращение на свои площадки тех брендов, которые ушли. И эта история естественным образом представляет собой смертельную угрозу для всей отрасли. Можно вкладывать в производство сколько угодно, открывать магазины, универмаги, но если наша страна, наш производитель, наш товар будут выброшены из профессиональной офлайн-торговли, всё бесполезно.
— А зайти туда не так просто…
— Естественно. И сейчас есть уникальный шанс. Поддержка должна оказываться и в этом направлении. Почему у нас в стране успешно развилось молочное производство, производство сыра? Потому что с 2014 года, с введением продовольственного эмбарго, производители сельхозпродукции получили зелёный свет без всяких параллельных импортов. У нас отличная теперь ситуация с винами, с сырами, с колбасой, с мясной продукцией.
— В моём представлении индустрия моды складывается из творческой составляющей (идеи, концепты), производства, а замыкает всё торговая сфера. Вы, когда говорите про российских дизайнеров, учитываете ли непосредственно производство?
— Вы не упомянули, наверное, о главном элементе — образовательной части и, естественно, вложениях в подготовку кадров. Сначала нужно хотеть делать российское, потреблять российское, надо, так сказать, прокачивать культуру востребованности российских товаров. Далее, конечно же, идёт образование. Важно, с помощью кого мы всё это будем реализовывать. Сейчас на фабриках Кыргызстана работают вахтовым методом жители Пакистана. Что уж тут говорить про Россию, где очень серьёзная нехватка специалистов. Только, видимо, автоматизация спасёт. К тому же мы проигрываем в маркетинге, в информационных технологиях, по инвестициям. И если на протяжении 30 лет вся сетка российских кинотеатров была забита голливудскими фильмами, как после этого можно говорить о каком‑то потреблении традиционной культуры?!
— Сколько в вашей базе дизайнеров? Сколько из них тех, кто владеет собственным производством, сколько из них отдают пошив на аутсорсинг?
— У нас сейчас в базе примерно восемь тысяч дизайнеров, по факту это бренды. Восемь тысяч брендов, которые так или иначе позиционируют себя российскими. Из них не более 5% — действительно собственные производства, начиная от небольшого пошивочного цеха и заканчивая фабриками минимум среднего масштаба. Всё остальные, как правило, это круговорот контрактного производства — часть в России, часть в странах СНГ, часть в Центральной и Юго-Восточной Азии. То есть чем крупнее бренд, чем больше оборот, тем шире география производственного взаимодействия. В принципе уже у среднего бренда производственная география достигает пятидесяти различных фабрик, расположенных чаще всего в Азиатском регионе.
И в этом ничего страшного нет. Ни для дизайнеров, ни для торговли, ни для потребителя. А вот российскому легпрому, а также смежным отраслям впору призадуматься и обрести наконец своё место в тренде #Носи российское.
