Фигурное катание — один из немногих видов профессионального спорта, где внешний вид может существенно повлиять на результат. И, наверное, единственный, где одежда спортсменов не укладываются в понятие «спортивная форма». Костюмы фигуристов, особенно фигуристок, уже почти сто лет объект внимания не только судей и зрителей, но и дизайнеров. О том, как менялась мода на платья в фигурном катании, — в нашем материале.
Карина Мелкумян
В начале прошлого века спортсменки выходили на лёд в привычной повседневной одежде: то был тот недолгий период, когда внешний вид не играл почти никакой роли, — только чистый спорт и техника. Так, первая чемпионка мира по фигурному катанию Медж Сайрес откатала свою победную программу в 1906 году в строгой викторианской блузе, какую можно было увидеть на любой хорошо зарабатывающей машинистке, юбке, прикрывавшей щиколотки, и перчатках до локтя.
Параллельно с общими тенденциями юбки постепенно укорачивались, но всё ещё не поднимались выше колена, при том что женщины уже выполняли довольно сложные прыжки наряду с мужчинами. Так, на Олимпийских играх 1924 года в Шамони юбки утвердились на отметке до середины голени, а блузки уступили место удобным свитерам. Но именно на тех играх, ровно сто лет назад, на льду впервые появилась спортсменка в юбке, которую через 40 лет назовут «мини» — норвежская фигуристка Соня Хени. Соне было 11 лет, поэтому наряд сенсации не вызвал — все решили, что он соответствует возрасту. Но вот прошло пять лет, затем ещё столько же, а юбка норвежской фигуристки длиннее не становилась. Зато всё более экстравагантным становился её стиль. По сути, Хени стала первой звездой фигурного катания, которая, как и голливудские актрисы, диктовала свои правила и давала начало новым трендам. Так, она ввела моду на «зимние» оттенки и белые коньки, которые напоминали ей о «снеге в родной Норвегии», а длина «радикальное мини» утвердилась как стандарт женского костюма.
Уже на Олимпийских играх 1936 года в мини выступало подавляющее большинство спортсменок, а золото завоевала немецкая фигуристка Макси Гербер, танцевавшая в короткой тартановой юбке и эффектном платке из такой же клетчатой ткани. Оставив большой спорт с титулом трёхкратной олимпийской чемпионки, Соня Хени стала сниматься в кино, и тоже успешно — в её послужном списке такой кинохит, как «Серенада солнечной долины».
Следующая революция на льду ожидаемо случилась в 1960‑х, десятилетие Мэри Куант и космической моды. Самый известный костюм того периода — платье рискованного для льда оттенка «шартрез» с ультракороткой юбкой, в котором американская спортсменка Пегги Флеминг выиграла Олимпийские игры 1968 года. Наряд дополнял украшенный стразами воротник и повязка на голову того же зеленоватого оттенка, который, как сообщала заметка в The Atlantic, выбрала мать спортсменки.
Спустя четыре года, на Олимпийских играх в Саппоро, побеждает австрийская фигуристка Беатрис Шуба — вместо привычного платья на ней подобие расшитого фрака и «смокинга»! Олимпийские игры 1976 года, помимо прочего, запомнились любителям одиночного женского катания платьем американки Дороти Хэмилл с самым глубоким к тому моменту декольте. Разговоры вокруг длины выреза утихли, не успев начаться: Хэмилл выиграла золото, а чемпионам в ту эпоху позволялось практически всё. Впрочем, через 12 лет появятся вопросы и к лучшим из лучших.
1980‑е: правила конькобежцев
Настоящая битва платьев на льду начинается в 1980‑х. Одной из самых заметных фигуристок становится немка Катарина Витт — не только дважды олимпийская чемпионка и четырёхкратная чемпионка мира в одиночном катании, но и прирождённая модница и бунтарка с внешностью кинозвезды. Золото на Олимпиаде в Сараево (1984) фигуристка из ГДР выиграла в расшитом бисером и стеклярусом наряде из розовой юбки и белой пышной блузки, который затмевал блеском олимпийский лёд. Как оказалось, это было только начало: образы Катарины становились всё более провокационными — она экспериментировала с цветами, головными уборами и формами, то оголяя живот, то «пренебрегая» юбками.
Её спортивный гардероб на Олимпиаде 1988 года в Калгари вошёл в историю как один из самых провокативных и стал поводом для принятия нового спортивного дресс-кода для женщин-фигуристок. Один из номеров, под песню Bad Майкла Джексона, Катарина исполняла в объёмной кожаной куртке и «потерявшейся» под ней микроскопической юбке.
Красное платье Кармен, в котором она откатала одноимённую произвольную программу, шокировало судей глубоким декольте, прикрытым лишь тонкой сеткой из лайкры. И, наконец, настоящий скандал с далеко идущими последствиями вызвало голубое платье, которое строгие судьи окрестили «купальником с перьями».
Некоторые представители прессы обвиняли спортсменку в попытке дополнительно воздействовать своими эффектными внешними данными на судей, большинство которых были мужчинами. Её защитники парировали тем, что при такой внешности ей этого не требуется: она будет производить впечатление даже в холщовом мешке. На защиту Катарины встала и героиня скандального платья 1968 года Пегги Флеминг, которая отметила, что голубой наряд с перьями, возможно, выглядит на грани фола, но всё же соответствует хореографии и музыке. Тем не менее именно это платье послужило для Международного союза конькобежцев (ISU) поводом установить дресс-код, который вошёл в историю как «правила Катарины»: отныне костюм фигуристки должен был надёжно прикрывать бёдра, диафрагму и живот.
С другой стороны, никакие правила не могли повлиять на развернувшиеся в 1980‑х годах стилистические эксперименты. В ход шли яркие цвета, перья, тафта, макияж, театральные формы и кутюрной сложности детали. Одним из первых дизайнеров, начавших создавать костюмы для фигуристов, стал Вячеслав Зайцев. В 1980 году он разработал костюмы для танцевальной пары Ирины Моисеевой и Андрея Миненкова, а с 1982 года стал одевать будущих четырёхкратных чемпионов мира Наталью Бестемьянову и Андрея Букина. В 1984‑м он создал для пары лаконичные и в то же время драматичные образы к их произвольной программе «Кармен», а в 1988‑м — выразительные костюмы в русском стиле, в которых Бестемьянова и Букин стали олимпийскими чемпионами. В книге «Пара, в которой трое» Наталья Бестемьянова писала, что их с партнёром внешний облик — абсолютная заслуга Вячеслава Зайцева и Анатолия Фарбера, который с 1984 года работал над её причёсками.
1990‑е: «кутюрная вечеринка на льду»
В 1990‑х тренд на яркие, богато декорированные костюмы усилился — и это неизбежно привлекло к фигурному катанию и других известных дизайнеров. В 1992 году французский кутюрье Кристиан Лакруа создаёт по‑барочному роскошный, в своём узнаваемом стиле, наряд для своей соотечественницы Сурии Бонали, в котором она во всех смыслах блистает на Олимпиаде в Альбервиле. В 1998 году в не менее впечатляющем голубом платье Лакруа Бонали исполняет знаменитое сальто на Олимпиаде в Нагано: прыжок через голову и туалет «от кутюр» производят двойной эффект и становятся историей, несмотря на то что Сурия остаётся без награды.
Над ледовыми экспериментами Кристиана Лакруа в 1992 году подшутили в The New York Times — программу Бонали в газете сравнили с «кутюрной вечеринкой на льду». Возможно, это было продиктовано ревностью — ведь в 1992‑м Сурия была одной из конкуренток американской фигуристки Нэнси Керриган, и та тоже демонстрировала на льду платья знаменитого дизайнера — своей соотечественницы Веры Вонг.
Для Олимпиады в Альбервиле Вонг, известная своими свадебными нарядами, создала для Нэнси белое «платье невесты», в котором та завоевала бронзовую медаль. Для Олимпийских игр 1994 года она подготовила для Керриган уже целый гардероб, в том числе платье цвета шампань стоимостью 13 тысяч долларов, расшитое 11500 кристаллами, и чёрно-белый костюм с отделкой из бархата, который обошёлся в 9600 долларов.
Сама в прошлом фигуристка, Вера Вонг не понаслышке знала, что создание костюмов для профессионального катания — занятие не для слабонервных: «Если порвётся хотя бы один ремешок или зацепится при повороте единственная бусинка на рукаве, Олимпиада для спортсмена будет окончена — вот насколько это серьёзно», — замечала она в интервью для журнала People.
В 1998 году в костюме Веры Вонг выиграла олимпийское серебро ещё одна знаменитая спортсменка — Мишель Кван. Примечательно, что в лаконичном голубом платье-комбинации из бархатистой ткани не было ни ремешков, ни бусинок, но это не помешало ему стать одним из запоминающихся нарядов «десятилетия минимализма».
2000‑2010‑е: альянс с дизайнерами
На рубеже 2000‑2010‑х страсти вокруг платьев немного утихают: в те годы было уже не так просто шокировать короткими юбками или барочным декором «от кутюр». В 2003‑м строгий Международный союз конькобежцев смягчает «правила Катарины»: юбки теперь могли быть и покороче, но оголять живот и диафрагму по‑прежнему не рекомендовалось. А число дизайнеров, активно работающих с фигуристами, пополняют Роберто Кавалли и Валентин Юдашкин.
Среди звёздных клиентов Валентина Юдашкина были Татьяна Навка и Роман Костомаров, а также одиночник Евгений Плющенко. Навку и Костомарова российский дизайнер одевал на Олимпиаду-2006 в Турине — пара взяла там олимпийское золото, а платье с принтом под леопарда, созданное для оригинального танца, и костюмы для номера «Кармен» идеально дополнили художественный образ и в деталях обсуждались спортивными комментаторами.
Роберто Кавалли всегда питал слабость к знаменитостям и имел чутьё на восходящих звёзд, так что он не мог обойти стороной главную надежду итальянского фигурного катания Каролину Костнер. Особенно запомнились его костюмы, созданные для выступления фигуристки на той же Олимпиаде в Турине 2006 года. Другим хитом стало эффектное чёрное платье с объёмными розами в фирменном стиле Cavalli на Чемпионате мира — 2009.
По словам Костнер, все костюмы Кавалли разрабатывал с учётом её пожеланий: «Этот процесс нравился нам обоим». Соответственно, оба были довольны и результатами.
Но и когда в 2016 году итальянская спортсменка начала тренироваться у Алексея Мишина в Санкт-Петербурге, а её костюмы доверили российским дизайнерам, профессионально работающим с фигуристами, её гардероб ничуть не пострадал.
Тренды сегодня: скромно, достойно, безопасно
Правила дресс-кода для фигуристов сводятся к тому, что одежда, с одной стороны, может отражать характер номера и выбранной музыки, но с другой — должна быть скромной, достойной, не создавать эффект чрезмерной обнажённости и соответствовать спортивным соревнованиям, а не театральному шоу. Мужчины должны выступать исключительно в длинных брюках (этот пункт накладывает табу на трико), а женщины в танцах на льду — в юбке. И это не просто рекомендации, которыми при желании можно пренебречь. Согласно коварному пункту 353, за несоответствие костюмов или использование аксессуаров, запрещённых правилами, спортсмены могут лишиться одного балла. Столько же строгие судьи вычтут в случае падения на лёд части костюма или украшения.
Так, в 2018 году на Олимпиаде в Пхенчхане расстегнувшаяся во время короткой программы застёжка на платье лишила победы французскую танцевальную пару Габриэлы Пападакис и Гийома Сизерона: растерявшиеся спортсмены стали допускать ошибки и утратили всю уверенность.
Что касается дизайнерских нарядов стоимостью в десятки тысяч долларов, они отошли в прошлое. Сегодня костюмами занимаются специализированные ателье, где знают, на что могут обратить внимание судьи и каким количеством кристаллов можно декорировать костюм, чтобы он не стал слишком тяжёлым. Выступления фигуристов становятся всё более техничными, ткани — более технологичными, а платья — лаконичными и «доступными» по художественному смыслу — одним словом, всё в духе глобальных трендов, которые мы наблюдаем сегодня.
