Иваново — Узбекистан: как преодолеть сырьевую зависимость?

Анна семёнова
Анна Семёнова

Тема сотрудничества с Узбекистаном для Ивановской области является, можно сказать, исторической. Узбекский хлопок поступал на фабрики Иваново-Вознесенска ещё со второй половины XIX века, а в советские времена это сырьё было основным для текстильной промышленности региона.

Распад Советского Союза нарушил отлаженную систему поставок узбекского хлопка в Иваново. О том, как строились отношения ивановских текстильщиков с узбекскими поставщиками в 1990‑2000‑х годах, можно написать если не диссертацию, то как минимум отдельный большой материал. Что удивительно: несмотря на перемены в промышленной политике обеих стран, выход Китая на мировой рынок легпрома и многие другие факторы, основным сырьём для текстильной промышленности Ивановской области по‑прежнему остаётся хлопок и хлопчатобумажная пряжа и по‑прежнему основные поставки идут из Узбекистана.

Иваново — Узбекистан: как преодолеть сырьевую зависимость?

Именно поэтому для региона курс правительства Узбекистана на увеличение глубины переработки хлопка на территории своей страны в своё время стал значимым фактором для пересмотра стратегии развития компаний. Ещё с середины 2000‑х годов в Ивановской области стали закрываться прядильные производства, поскольку узбекское правительство сокращало экспорт хлопка-сырца и страна предпочитала направлять на экспорт пряжу. На сегодняшний день прядение есть у считаных текстильных компаний, таких как «Нордтекс», «Шуйские ситцы», Ивановский меланжевый комбинат и некоторых других.

Иваново — Узбекистан: как преодолеть сырьевую зависимость?

Зелёный коридор как яблоко раздора

В 2017 году градус напряжённости относительно политики Узбекистана среди ивановских текстильщиков и швейников повысило решение правительства РФ о создании так называемого зелёного коридора для продукции узбекского легпрома, при этом текстильный хаб планировалось разместить именно в Ивановской области. Зелёный коридор подразумевал режим максимального благоприятствования для импортирования в Россию не только хлопка и хлопковой пряжи, но и готовых тканей и швейной продукции из Узбекистана, упрощение ряда процедур, в том числе таможенных.

Руководство Ивановской области поначалу поддерживало этот проект, однако ивановские текстильщики и швейники увидели в нём серьёзную угрозу. Говоря о возможном негативном влиянии этого проекта на промышленность и социально-экономическую ситуацию в регионе, они отмечали, что предлагаемые преференции сделают узбекскую продукцию более конкурентоспособной, чем местную. Кроме того, высказывались опасения, что рабочие места в рамках текстильного хаба будут создаваться для выходцев из Узбекистана.

Так или иначе, уже через год разговоры о зелёном коридоре ушли из публичного пространства, а сегодня на запрос о том, ведётся ли работа по его созданию, в правительстве Ивановской области отвечают отрицательно.

Иваново — Узбекистан: как преодолеть сырьевую зависимость?

Гарантированный объём с регулярным подтверждением

Надо отметить, что губернатор Ивановской области Станислав Воскресенский, столкнувшись ещё в 2017‑2018 годах с консолидированной позицией текстильщиков, изменил подход к выстраиванию отношений с Узбекистаном и оценке роли этих отношений в сохранении и развитии промышленного потенциала региона. В августе 2018 года он подписал соглашение с ассоциацией «Узтекстильпром», предусматривающее сотрудничество в текстильной, швейной и трикотажной отраслях и реализации совместных программ и проектов. По информации правительства Ивановской области, аналогичных соглашений с другими регионами нет. Впрочем, не стоит забывать, что тогда же, в октябре 2018 года, правительством РФ и правительством Республики Узбекистан было заключено подобное соглашение о сотрудничестве в сфере легпрома.

По оценке заместителя председателя правительства Ивановской области, руководителя комплекса экономического развития Юлии Васильевой, соглашение, заключённое между правительством Ивановской области и «Узтекстильпромом», играет определённую роль в сегодняшней ситуации. «Лёгкая промышленность — основа экономического потенциала региона, именно поэтому вопрос сырьевого обеспечения является одним из приоритетных в нашем сотрудничестве с Республикой Узбекистан», — подчёркивает Васильева.

Это соглашение, в частности, определяет объёмы хлопчатобумажной пряжи, которые узбекские производители обязуются поставлять ивановским текстильщикам. Надо отметить, что уже несколько раз благодаря соглашению удавалось предотвратить проблемы с поставками сырья. В апреле 2021 года, после заявления «Узтекстильпрома» об ограничениях экспорта пряжи и мерах по углублению её переработки, делегация правительства Ивановской области ездила в Ташкент, и после переговоров узбекская сторона подтвердила поставки ранее заявленных объёмов сырья.

В этом году на фоне серьёзных проблем, с которыми столкнулась российская промышленность, вопрос о сохранении объёмов поставок из Узбекистана как хлопчатобумажной пряжи, так и хлопка-сырца, который по‑прежнему необходим ряду прядильных производств Ивановской области, встал особенно остро. Неслучайно разговор об этом вышел на федеральный уровень, и в середине июля ассоциация «Союзлегпром» направила обращение в Минпромторг России по поводу непростой ситуации, сложившейся с обеспечением российских текстильных предприятий хлопковым волокном.

Надо отметить, что власти Ивановской области озаботились вопросами обеспечения сырьём местных предприятий даже немного раньше. В начале июня Узбекистан посетила делегация региона во главе с губернатором Станиславом Воскресенским. Правительство области сообщает об итогах визита довольно скупо. В официальных пресс-релизах говорится лишь об обсуждении соблюдения соглашения. В ответ на наш запрос об итогах визита Юлия Васильева сообщила следующее: «В ходе визита делегации Ивановской области обсуждались вопросы взаимовыгодного двустороннего сотрудничества, в том числе реализация соглашения о сотрудничестве в текстильной, швейной и трикотажной отраслях. Были обсуждены вопросы стабильности поставок хлопчатобумажной пряжи. Обговорили ряд возможных совместных проектов, например производство качественной фурнитуры для швейной отрасли».

Тем не менее руководители предприятий текстильной отрасли в разговорах подчёркивают, что и на сей раз удалось добиться от узбекской стороны подтверждения ранее достигнутых договорённостей о поставках необходимого объёма сырья, в первую очередь пряжи, для предприятий Ивановской области.

Иваново — Узбекистан: как преодолеть сырьевую зависимость?
На стенах хрущёвок в Иванове сохранились панно советских времён, посвящённые сотрудничеству узбекских хлопководов и ивановских текстильщиков. Дом на улице Ташкентская

Лучше вы к нам?

Ещё одна тема взаимодействия Ивановской области с Узбекистаном — это перспектива переноса прядильных производств крупных текстильных холдингов в эту страну. С учётом углубления международной специализации в экономике это кажется логичным: перенести производство пряжи, а может быть, и тканей ближе к месту произрастания сырья, а в России сохранить отделку и швейное производство.

Разговоры об этом идут, пожалуй, с середины 2010‑х годов, однако до дела так и не дошло. Нам удалось получить информацию только об одной компании из Ивановской области, которая создала собственное прядильное производство в Узбекистане. Это компания «Коттон», руководитель которой, Александр Бубнов, согласился подробно поговорить о некоторых моментах, связанных с переносом производства в Узбекистан.

При этом в публичной плоскости информация о переносе прядильного производства крупных компаний, как правило, воспринимается негативно. Так, в июле 2022 года в регионе появились слухи о том, что уйти в Узбекистан, по крайней мере частично, планирует ХБК «Шуйские ситцы», который лишился крупного заказчика после прекращения работы в России компании ИКЕА. Эта информация вызвала, мягко говоря, негативную реакцию, особенно с учётом слухов о проблемах с выплатой заработной платы на предприятии и подтверждёнными сведениями о намерении продать помещения прядильно-ткацкой фабрики в городе Фурманов, которые принадлежат «Шуйским ситцам».

Иваново — Узбекистан: как преодолеть сырьевую зависимость?
Прядильное производство ХБК «Шуйские ситцы»

Генеральному директору «Шуйских ситцев» Анне Богаделиной пришлось объясняться в СМИ. Вот что она заявила порталу «Слухи и факты»: «Планов по перевозке оборудования и переезду в Узбекистан у нас нет. В настоящее время мы ведём активные переговоры с Узбекистаном по поставкам хлопка, ищем надёжных поставщиков. Но не только хлопок может стать нашей сырьевой базой, хотя на протяжении многих лет «Шуйские ситцы» были хлопкоперерабатывающим производством. Я всегда выступала за формирование в текстильном регионе собственной сырьевой базы и строительство крупного прядильного центра на территории Ивановской области. И сейчас поддерживаю соответствующую инициативу регионального правительства. Диверсификация сырья может произойти за счёт котонина, который можно получить из льна и конопли. Надо развивать направление вискозы, сырьё для этого есть в нашем регионе (берёза, конопля). Углубляться до поля, до переработки сырья. Так мы диверсифицируем сырьевые риски».

Изменится ли эта позиция под влиянием тех или иных факторов, будут ли руководители других крупных текстильных компаний возвращаться к вопросам создания производства в Узбекистане, покажет время. Говорить о том, что этого точно не будет или это точно будет, по нынешним временам дело неблагодарное. Так что история сотрудничества Ивановской области с Узбекистаном явно получит интересное продолжение.


Иваново — Узбекистан: как преодолеть сырьевую зависимость?

Александр Бубнов, генеральный директор компании «Коттон», управляющий партнёр Колобовской ткацкой фабрики, соучредитель ООО Mironov and Bubnov Invest

— Александр, в 2017 году ваша компания организовала прядильное производство в Узбекистане, в Хиве, и успешно работает там. Как вы считаете, действительно ли перенос производства в эту страну будет для российских текстильщиков, которые работают на хлопке, выходом из сложившейся ситуации?
— Выход или не выход, трудно сказать. Надо понимать, что такой шаг влечёт за собой определённые риски. И когда мы принимали решение идти в эту страну, мы эти риски осознавали и оценивали.
Узбекистан, как и другие страны Центральной Азии, регион с нестабильной политической ситуацией.
И этот фактор нельзя сбрасывать со счетов. Например, не так давно были беспорядки в Каракалпакстане.
Но с другой стороны, мы прекрасно понимаем, что у нас полная сырьевая зависимость от Узбекистана. И без узбекского хлопка нам будет трудно. Конечно, есть другие хлопкосеющие страны, где выращивают нужные нам сорта хлопка — Киргизия, Туркмения и т. д., но они тоже ведут очень сложную политику.

Например, в Киргизии в этом году практически весь хлопок скупили турецкие текстильщики. В Туркмении очень своеобразный политический режим и власти могут в любой момент взять курс на отказ от сотрудничества с российским бизнесом. А потом могут изменить своё решение, и не один раз. На них сложно рассчитывать. Есть ещё Казахстан, но там небольшие объёмы производства хлопка-сырца.
И получается, что от Узбекистана нам особо деваться некуда, если мы будем работать с хлопком.
А в России традиции хлопчатобумажного производства насчитывают не одну сотню лет, и полностью перестроиться на другое сырьё очень сложно. Но у Узбекистана тоже есть своя политика в этой сфере.
Они объявили принцип кластеров — об этом уже много написано. Суть в том, что они ставят цель перерабатывать на своей территории максимальный объём производимого сырья. В своё время руководство Узбекистана ставило задачу к 2016‑му или 2017 году перерабатывать бо́льшую часть хлопка у себя.
Правда, добиться этого им удалось только в 2020‑2021 годах.

Сейчас они ставят задачу развивать ткачество и производство готовых изделий. Я думаю, до этого ещё очень далеко — лет 10‑15 как минимум. Кроме того, людям из Центральной Азии работать с нашими дизайнами и трендами, учитывать запросы нашего рынка сложнее, чем нам. Так что высока вероятность, что всё‑таки основная часть отделки и швейных производств останется у нас. Они будут выпускать суровые ткани, конечно, они будут и готовые ткани выпускать, но всё равно наша доля на рынке готовых тканей останется высокой. Да, это плохо, что они себе забирают такую часть. Но с другой стороны, мы понимаем, что это неизбежно.

— Расскажите про ваш опыт организации производства. Насколько это сложно? Готов ли Узбекистан пускать к себе российский капитал в текстильную и лёгкую промышленность и что там с рабочей силой?
— Там ничего особо сложного нет, и налоговая система у них даже лучше нашей. Приведу простой пример: с фонда оплаты труда мы здесь платим 32 %, а там — 12 %. Второй момент: у них демографическая ситуация совсем иная. Средний возраст в Узбекистане 28 лет, а у нас 40. У них много людей трудоспособного возраста и высокая рождаемость. И запросы людей относительно рабочих мест и уровня оплаты труда ниже. Сотрудников, особенно если речь идёт о женщинах, мы на своё производство находим очень легко. Конечно, там тоже есть свои сложности: например, многие стараются уехать на заработки в Россию, потому что считают, что там можно больше заработать.

Что касается того, надо ли переносить производство в Узбекистан, то здесь многое зависит от конкретного предпринимателя. Кто‑то более лёгок на подъём, кто‑то менее. Кто‑то опасается значительных перемен, а кто‑то нет. Но мировая экономика давно уже действует по правилу: если есть экономический смысл в организации производства в другой стране, то это надо делать — хоть в Камбодже, хоть в Африке, хоть в Антарктиде. Выживает и успешно развивается тот, кто не боится таких шагов.

Сейчас бизнес такой, что надо уметь работать в разных культурах, в разных средах. И если с этой точки зрения смотреть, то ничего страшного в переносе производства в Узбекистан нет: люди работают и в странах, где есть языковой барьер, а в Узбекистане добрая половина населения спокойно разговаривает на русском языке.

Иваново — Узбекистан: как преодолеть сырьевую зависимость?
Один из цехов ООО Mironov and Bubnov Invest — прядильного предприятия с российским капиталом в Хиве

— А вам не кажется, что такой подход противоречит политике импортозамещения? Ну и остаётся риск возникновения внешне­политических конфликтов, которые могут просто свести на нет все усилия по созданию производства в другой стране.
— Я с вами согласен, но ведь хлопок‑то у нас не растёт. Хотим мы или не хотим, всё равно придётся его покупать где‑то за рубежом. В таких ситуациях, когда нет замены, правильно создавать контроль над сырьевой базой, чтобы быть уверенным в обеспеченности сырьём.

— Понятно, что с точки зрения бизнеса имеет смысл российским текстильщикам идти в Узбекистан. Но ведь в этом случае теряются рабочие места и налоги в России?
— Если российское юрлицо там работает, то рано или поздно оно прибыль приведёт сюда, в Россию. Кроме того, не забывайте, что есть геополитика и что с Узбекистаном у нас давние и прочные связи.

Теперь что касается людей и рабочих мест. Давайте вспомним пример с родниковским «Унтексом», который не смог найти сотрудников в Ивановской области и был вынужден завозить работников из Узбекистана. (Эта ситуация вызвала возмущение у жителей города Родники Ивановской области, где расположено трикотажное производство компании «Унтекс». Но сторонние наблюдатели утверждают: турецкие трикотажники просто не смогли найти в Родниках желающих работать на предприятии, в том числе из‑за требований соблюдения трудовой дисциплины, хотя зарплата предлагалась даже немного выше рынка. — Прим. авт.) Государство у нас ратует за создание рабочих мест, но в реальности у нас не хватает работников. В России изменилась психология людей: уже никто не хочет работать токарями, фрезеровщиками, ткачами, даже несмотря на высокие зарплаты по многим рабочим специальностям.

В силу того что уровень жизни населения в России постоянно повышается (а он, что бы ни говорили про кризис, всё‑таки повышается), у нас заметно меняется ментальность. Это, может быть, наш большой минус именно в части импортозамещения. От бизнеса требуют создавать производства, создавать рабочие места, а ответ на вопрос, кто будет плавить сталь или работать на заводах и фабриках, никто не даёт. Поэтому я считаю, что говорить надо не о проблеме рабочих мест, а о проблеме нехватки кадров.