Эмоции меху не помеха?

Юлия тютрина
Юлия Тютрина, эксперт мехового рынка

Как отразится сокращение европейского мехового рынка сырья на российской меховой отрасли? И отразится ли вообще? Предлагаем об этом поразмышлять.

Российский комплекс пушно-меховой отрасли выделяет 17 направлений деятельности — от производства или добычи меха до розничного ретейла. Длинный цикл от производства шкур до реализации изделий, сезонность верхней одежды, долгосрочная оборачиваемость, высокая себестоимость изделий — все эти факторы не позволяют меховой отрасли мобильно реагировать на конъюнктурные изменения рынка. Таким образом, меховая мода не может быть «быстрой» модой, что отвечает актуальным сегодня процессам устойчивого развития общества. Меховые изделия носят долго, перешивают в соответствии с трендами, передают по наследству, что позволяет им занять достойное место в концепции sustainability.

Если говорить о статистике, то самым прозрачным сегментом отрасли была и остаётся аукционная торговля. В мировой практике с 2020 года через аукционы реализуется до 100 % меха с сертифицированных ферм, где подтверждено ответственное обращение с животными. Система аукционов удобна и покупателям (всё собрано на одной площадке и тщательно отсортировано), и продавцам — к их лотам получают доступ покупатели со всего мира.
Ограничения 2020 года заставили аукционы перейти в онлайн-формат, ещё больше расширив географию участников. Первыми побороли сомнения, можно ли делать закупку без осмотра лотов, китайские меховщики. Следом подключился весь мир. В определённом смысле эта активность была продиктована эмоциональными решениями, сделанными в надежде на отложенный спрос, когда люди захотят компенсировать вынужденные ограничения приобретением долговечных качественных вещей. И это оказалось верным прогнозом.

Особенно показательна ситуация с мехом высокого ценового сегмента: норка вельвет или соболь. К 2020 году цены на соболя во всех цветах без «седины» сложились на уровне себе­стоимости, количество поставки на торги уменьшилось. Так, стоимость седьмого цвета сырья, из которого получают популярный цвет изделий tortor, снизилась и составила 65 долларов. Коллекция поделилась на три аукционные площадки. Поставщики метались между аукционами, полагая, что аукцион имеет влияние на спрос.

Низкие закупочные цены позволили более активно участвовать в закупке сырья соболя производителям шуб из таких стран, как Турция, Китай, Украина, Корея. Сокращение туристических потоков в Италию и Грецию положительно повлияло на увеличение производства в России. Тем более что российские фабрики по обработке меха дают отличное конкурентное качество выделки. Ательеры вложили бюджеты в работу с сырьём без посредников.


Виктор константинопольский
Виктор Константинопольский, учредитель группы компаний «Аксессуар Фур»

Для нашей компании 2020 год стал временем поиска новых возможностей, расширения сферы услуг. Если раньше мы предпочитали шить только новые изделия, то сейчас добавили услуги по ремонту и перекрою. Это услуга очень востребована в ситуации, когда люди не хотят или не могут тратить деньги на новые шубы. Чтобы продлить срок жизни меха, его надо правильно хранить и чистить. У нас есть услуги холодильника, экочистки в барабане, биочистки и химчистки, для расширения которой мы приобрели вторую машину. Что касается продаж, то много лет мы делали ставку на опт, закупали мех на аукционах, являясь крупнейшими поставщиками сырья и меховых полу­фабрикатов. Но продажа шкурок сужается, жизнь заставляет нас быть ближе к покупателю, и мы решили открыть розничные точки, где будем продавать изделия под брендом «Русский мех».
У нас есть также собственный дизайн-центр Astel, который взял на себя ещё и функции образовательного центра. Мы сотрудничаем с РГУ им. Косыгина, выступаем спонсорами коллекций молодых дизайнеров. В этом году студент Тимур Хамраев занял второе место в конкурсе «Адмиралтейская игла» с коллекцией «Курс на север», созданной на базе нашего дизайн-центра. А буквально на днях закончилось обучение на курсе Furrier: basics, который мы разработали для начинающих скорняков. Таким образом мы вносим свой вклад в восстановление системы профильного образования. Наша отрасль очень тяжело переживает период спада, рынок сужается, но мы, даже теряя в деньгах, ищем новые ресурсы, чтобы оставаться в числе сильнейших.


Онлайн-торги аукционов летом 2020 года стали единственной возможностью продолжить работу всем участникам мехового рынка. К тому же аукционы открыли доступ к покупке сырья для всех желающих. Розничные покупатели получили возможность работать на одном уровне с оптовыми игроками.
К чему это привело? Новички в азарте не желали уступать брокерам, искусственный ажиотаж поднял цены. Но в любом случае это был полезный опыт, даже если для кого‑то он останется первым и единственным. Мех — интеллектуальный материал, его использование требует учёта большого количества нюансов и факторов. Практика показала: если у ательера есть единичный заказ на шубу, то нет смысла покупать сырьё на аукционе, лучше заплатить дороже и купить нужный объём у компании, продающей полуфабрикат (выделанные шкуры, не сырьё). Иначе вся потенциальная прибыль останется похороненной в остатках лотов.

Таким образом, 2020 год и начало 2021‑го для сырья соболя стали переломными в лучшую сторону. Коллекции проданы почти полностью, и нет необходимости делать торги вне графика.

А что же происходит на рынке сырья норки? Эмоционально принятое решение правительства Дании привело к забою 17 миллионов животных. Невосполнимая утрата поголовья с наивысшими показателями качества меха изменила мировой рынок. Аукционный дом Kopenhagen Fur объявил о закрытии после продажи сырья полностью. На торгах цены на норку повысились в среднем в два раза.
Ощутил ли это на себе российский рынок? Повлияло ли изменение цен на мировом рынке на стоимость меховых изделий внутри страны? Стоимость шубы из норки, произведённой в России, как была на уровне рублевого эквивалента 2500 долларов, так и остаётся неизменной последние 15 лет.

Только в Пятигорске сложилась система перспективных меховых показов, на основании которых производители могли собирать заказы от ретейлеров и, соответственно, стремились купить на аукционе именно те лоты, которые нужны для производства будущих коллекций. В целом российский меховой рынок продолжает развиваться стихийно, разрушена система подготовки профильных кадров. Нет желающих вкладываться в популяризацию через СМИ или соцсети таких национальных ценностей, как российский соболь, например.


Алексей попов
Алексей Попов, торговая марка Popov Fur

Наша семья в меховом бизнесе с конца 80‑х, когда отец вместе с партнёрами организовал зверохозяйство «Ласка» в Мордовии. Занимались разведением норки, песца, чернобурки. Сначала продавали только сырьё, позднее открыли фабрику полного цикла в городе Энгельс Саратовской области, где осуществляли выделку, крашение и пошив изделий из меха. Помимо этого, развивали сеть ателье и химчисток в Саратове и области. Много работали с оптовиками. Собственные точки продаж были представлены в Красноярске, Нижнем Новгороде, Казани.
Если говорить о последних двух годах, то объём продаж сократился в среднем на 30 %. Пережить пандемию 2020 года нам помог выход на маркетплейсы. Мы начали двигаться в этом направлении ещё в 2019 году. Сначала освоили Wildberries, потом Ozon. И это было очень правильным решением. Весной 2020 года, когда все реальные магазины были закрыты, продажи на интернет-площадках не прекращались. Эти поступления помогли нам сохранить бизнес, выплачивать заработную плату сотрудникам. Мы и сейчас продолжаем вкладываться в рекламу в интернете, осваиваем новые площадки онлайн-продаж.
Что касается офлайн-торговли, то осенью 2020 года мы открыли розничную точку в одном из крупных торговых центров Москвы, но там была не очень высокая проходимость, так что сработали в ноль. Сейчас думаем, где и как представить свою продукцию, чтобы это было более эффективно. Активно участвуем в выставках, где к нам приходят оптовики и проявляют интерес к ярким, необычным изделиям. Предложений на рынке много, мы ищем своё лицо, стремимся к узнаваемости бренда.


Ретейл переполнен остатками старых коллекций по завышенным ценам. Самая популярная версия отсутствия продаж: «У наших женщин нет денег на шубу». Фраза стала началом изменений: магазины просили на реализацию шубы, фабриканты при большой конкуренции отдавали шубы без денег в надежде на будущие продажи. Тем самым лишали себя оборотных средств, после чего кредитование съело и так уменьшавшуюся прибыль.
А магазины на давальческом объёме лишили себя мотивации развивать мастерство продаж изделий из меха. Последствия не заставили себя долго ждать: в 2021 году на меховой выставке в Пятигорске 70 % фабрик предложили коллекции изделий из ворсовой ткани. Таким образом производители заменили от 10 до 90 % своего ассортимента.

Впрочем, российский ГОСТ до сих пор позволяет называть ткань с ворсом искусственным мехом, чем создаёт иллюзию аналогичных свойств. В товароведении же слово «мех» имеет абсолютно чёткое определение происхождения материала. Словосочетание «искусственный мех» — это успешный маркетинговый ход, который позволяет продать ткань или трикотажное полотно дороже и ввести потребителя в заблуждение. В английском языке искусственный мех звучит как fake fur, а слово fake переводится как «подделка», что более точно отражает суть подмены понятий.