Новая стратегия развития отрасли — комментарии авторов

В 2014 году Высшая школа экономики представила исследование, посвящённое текущему состоянию и перспективам развития лёгкой промышленности в России. Прошло десять лет, и университетом был подготовлен проект Стратегии развития отрасли до 2035 года. О прошедших за эти годы изменениях в отрасли, а также фактах и целях, изложенных в новом проекте, мы поговорили с руководителем исследования, доктором экономических наук, заведующим Лаборатории экономико-социологических исследований, первым проректором НИУ ВШЭ Вадимом Валерьевичем Радаевым.

Беседовал Михаил Шпилькин

— Вадим Валерьевич, какие изменения в отрасли за прошедшие годы выявило ваше исследование?
— В 1990‑е годы отечественная лёгкая промышленность во многом потеряла прежние позиции, и в начале 2010‑х годов даже ставился вопрос о её выживании в долгосрочной перспективе. Сейчас этот вопрос уже решён, но нужно определить наиболее перспективные направления развития отрасли.

За прошедшее десятилетие производство и продажи изделий легпрома росли. Немного повышается доля легпрома в обрабатывающей промышленности России. В перечне системообразующих предприятий РФ число предприятий легпрома увеличилось с одного до 31, не считая семи ведущих фешен-ретейлеров.

Устойчиво улучшалось финансовое состояние предприятий текстильной отрасли (обеспеченность собственными оборотными средствами, рентабельность). А в швейной промышленности оно было значительно лучше, чем в текстильной, хотя и при отсутствии роста. Но несмотря на неплохие финансовые показатели и сравнительно высокую оборачиваемость вложенных средств, сохраняется явная недооценка инвестиционного потенциала индустрии, отсюда низкие темпы технического перевооружения предприятий, где менее 40% оборудования соответствует современным требованиям.

Сохранилось и множество других проблем. По-прежнему высока зависимость от импорта по основным видам сырья, оборудования, красителей, готовой текстильной продукции и одежды, которая начала снижаться лишь в 2022 году. Это порождает дополнительные риски в связи с колебаниями мировой ценовой конъюнктуры, удорожанием импорта из‑за ослабления национальной валюты.

Обострился дефицит кадров на всех основных позициях. Он усугубляется тем, что на рубеже 2020‑х годов более одной трети выпускников вузов (38%) и около 60% выпускников ссузов трудоустраивались не по специальности, и эти доли со временем возрастали. На этом фоне официальная зарплата работников устойчиво росла, увеличившись за 2014‑2022 годы в текстильной отрасли в 2,3 раза и в швейной отрасли — в два раза. А с 2019 года рост ускорился (особенно в швейной индустрии), при том что значительная часть выплат остаётся в «серой» зоне.

Несмотря на снижение к началу 2020‑х годов доли незаконного оборота продукции легпрома, его доля осталась значительной — по данным Росстата, на уровне 12%, а по экспертным оценкам, она доходит до 30‑40%.

Появились новые вызовы, связанные с введением международных экономических санкций после 2014 года, которые усилились с началом СВО в феврале 2022‑го. Начав с мер по ограничению потребления россиян (преимущественно предметов роскоши) и российского экспорта, затем перешли к сдерживанию развития российского производства. Это вызвало нарушение сложившихся связей, усложнение и удорожание логистики. Хотя в целом воздействие санкций на отрасль руководители компаний легпрома оценивают как умеренное. Во многом поменялись направления импортных потоков оборудования и готовой продукции с европейских стран на дружественные страны. Нам удалось показать эти изменения в циф­рах. Например, за один 2022 год экспорт изделий лёгкой промышленности в Россию из Узбекистана (без учёта поставок хлопка) вырос на 42%, а из Киргизии — в 3,6 раза.

— Что можно сказать о реализации тех мер по развитию отрасли, которые были представлены вами десять лет назад?
— Многие меры, к сожалению, так и остались нереализованными. Например, десять лет назад мы обращали внимание на долгосрочный тренд к опережающему росту производства из химических волокон. И многие в принципе с этим соглашались. Но серьёзных сдвигов здесь достичь не удалось. В этом непростом и капиталоёмком деле нужны специальные усилия и конкретные проекты, которых пока недостаёт.

— Кто выступил инициатором подготовки новой стратегии?
— Инициатором и заказчиком выступил Российский союз предпринимателей текстильной и лёгкой промышленности (СОЮЗЛЕГПРОМ) во главе с Андреем Разбродиным, а подготовлен проект коллективом Лаборатории экономико-социологических исследований и кафедры экономической теории и эконометрики Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» (НИУ ВШЭ). Проект Стратегии опирается на детальный анализ состояния и динамики развития российской текстильной и швейной промышленности за период 2014‑2022 годов с предварительными итогами 2023 года. Мы пытаемся обозначить ключевые проблемы и определить направления развития на перспективу. Нужно сказать, что к исследованию проявили интерес многие руководители ведущих предприятий и отраслевые эксперты, которые согласились на интервью, пересылали материалы, за что мы им искренне благодарны.

— Расскажите о тенденциях мирового рынка легпрома.
— В мире происходит усиление глобальной конкуренции. Предложение товаров растёт, а платёжеспособный спрос ограничен. Душевые расходы домохозяйств на одежду и обувь в мире в 2014‑2022 годах выросли минимально — лишь на 3,6%. Потребители наиболее развитых стран уменьшают долю расходов на текстильные изделия и одежду, что, кстати, происходит и в России, где доля одежды в потребительских расходах населения на приобретение товаров и услуг за эти годы снизилась с 7,6 до 5,6%.

Продолжается опережающий рост мирового производства продукции из синтетических материалов. В 2014‑2022 годах производство синтетических волокон в натуральном выражении увеличилось на 40,8%. В общей структуре производства текстильных волокон доля синтетических волокон прибавила 7,8%, а доля натуральных волокон, наоборот, снизилась на 7,3%. Производство технического текстиля растёт значительно быстрее, чем производство текстиля для одежды.

Лидирует здесь промышленный текстиль, составивший в 2022‑м 28% общего объёма производства. За ним следует текстиль для транспортных отраслей и производство упаковки. Продолжается активное внедрение новых типов оборудования, например ткацких станков гидравлического типа для переработки филаментных синтетических нитей. Наблюдается переход на производство нетканых материалов. Растёт производство одежды из умных тканей с особыми характеристиками или встроенными устройствами.

Прогрессирует цифровизация производства и управления предприятием. Она, в частности, реализуется во внедрении PLM- и MDM-систем, в цифровой печати на ткани, в автоматизации и роботизации производственных операций и многих других элементах. Примерно три четверти руководителей бизнеса заявляют, что планируют инвестировать в проекты, связанные с искусственным интеллектом, хотя практически это делают пока немногие. И Россия здесь пока явно отстаёт.

В числе новых форм организации производства активно создаются инновационные промышленные кластеры, замыкающие в себе несколько звеньев цепи поставок. Наметился также международный тренд к частичному возвращению производств в более развитые страны (re-offshoring) с их приближением к конечному потребителю и использованием более квалифицированной рабочей силы.

В рамках новых стандартов устойчивого развития пытаются уменьшить негативное воздействие на окружающую среду. Растёт использование вторичного сырья, сокращаются производственные отходы. На уровне конечных потребителей растут продажи одежды бывшей в употреблении и устойчивой одежды, особенно среди более молодых поколений, составляя в 2022 году уже 5,5 и 4,3% мировых продаж одежды. В России эти доли меньше, но они тоже растут.

В фешен-индустрии распространяется модель быстрой моды с ускоренным копированием идей и сменой коллекций. Меняются и каналы продаж. Быстро растёт онлайн-торговля (в том числе трансграничная), где одежда является одним из основных драйверов. Ещё быстрее расширяются продажи через маркетплейсы. Но всё же прогнозируется сохранение офлайнового ретейла и мультиканальности продаж.

— Чем российский рынок отличается от мирового?
— В целом даже после 2014 года и последующих событий российский легпром движется в общемировом русле, опережая или отставая по отдельным показателям. В 2014‑2022 годах российская текстильная и швейная промышленность демонстрировали устойчивый рост, значительно опережая мировые темпы роста. Стоимостные объёмы текстильного производства (по отгрузке) выросли в 3,3 раза, в производстве одежды — в 2,2 раза. Ещё быстрее росло производство спецодежды, и в 2023 году этот рост продолжился.

Заметно повышалась доля текстильной продукции из синтетических и искусственных волокон в общем объёме производства пряжи и особенно готовых тканей. В 2014‑2022 годах производство хлопчатобумажной пряжи сократилось в 3,3 раза, а хлопчатобумажных тканей — более чем на четверть. Производство пряжи из шерсти и льна уменьшилось в 2 раза, а готовых тканей — в 1,7 раза. При этом производство пряжи из синтетических и искусственных волокон выросло на 10%, а производство готовых тканей здесь увеличилось в 2,8 раза. И это полностью соответствует мировым трендам.

Численность российских предприятий в двух индустриях значительно сокращалась (в швейной промышленности меньше, чем в текстильной), хотя на мировом уровне этого не происходило. Отчасти это компенсируется в России в 2021‑2022 годах ростом числа индивидуальных предпринимателей (их уже в 1,5‑2 раза больше, чем организаций). Так что консолидация производства пока слабая.

Численность занятых в России в 2014‑2022 годах продолжала снижаться: в текстильной промышленности — на 13,6% и в швейной — на 4,4%. Это долговременное снижение тоже противоречит общемировым трендам, где численность занятых стабильна и даже имеет тенденцию к некоторому росту. По выработке на одного работника Россия пока уступает многим ведущим странам, находясь в текстильной промышленности на 23‑м месте в мире, а в швейной — на 15‑м месте.

Импорт текстиля в России продолжал расти, прибавив 11% в 2014‑2022 годах. Аналогично мировым трендам, импорт тканей химического происхождения в 1,6 раза превышает импорт тканей из натурального сырья. А вот объём российского импорта одежды за период, наоборот, снизился на 14%, при том что в мире импорт одежды увеличился на 24%. В итоге в 2021 году 70% продаваемой в России одежды были импортными, а в 2022‑м эта доля сократилась примерно до половины.

Российский экспорт растёт намного быстрее общемировых темпов, но это рост от очень низкой базы. В текстильной продукции он был в семь раз ниже стоимостных объёмов импорта, а экспорт одежды — в восемь раз ниже импорта.

— Как обстоят дела с ресурсным обеспечением российского легпрома?
— Одной из главных проблем отрасли выступает недостаток сырьевого обеспечения: отсутствие собственного хлопка, сокращение производства льна, дефицит высококачественной тонкой шерсти и недостаточное производство полиэфирных волокон, значительная доля которых импортируется.

Российский легпром уходит от импорта хлопковых волокон, который в 2014‑2021 годах уменьшился почти вдвое (минус 44%), и ввозит в шесть раз больше хлопчатобумажной пряжи, чем хлопкового сырья. Объём производства пригодных для прядения льняных волокон в 2014‑2022 годах снизился на 9%, а в 2023 году упал вдвое. Дорогостоящее льняное направление, видимо, не имеет хорошей долгосрочной перспективы.

В отношении шерсти: в постсоветский период поголовье овец сократилось более чем в три раза. Производство шерсти в последние годы практически не растёт, и лишь около 25% этой шерсти проходит первичную обработку на территории России, остальное экспортируется, и часто по низким закупочным ценам, в то время как отечественные производители испытывают дефицит сырья.

Производство синтетических волокон и швейных синтетических нитей в России увеличилось за 2014‑2022 годы в 1,5 раза, но параллельно на 30% вырос и импорт. А вот производство искусственных волокон стагнировало, уступая по объёму производству синтетических волокон почти в 10 раз. Вдобавок в 2022 году оно упало почти вдвое (минус 46%).

— В каком направлении здесь следует двигаться?
— Для фундаментальных изменений необходимо обеспечить производство надёжными источниками качественного и относительно дешёвого отечественного сырья. Это позволит не только снизить текущие издержки, но обеспечит устойчивость предприятий в более длительной перспективе, усиливая независимость от мировой конъюнктуры, сопряжённой с существенными колебаниями цен и возможными перенаправлениями сырьевых потоков, что особенно важно в нынешней геополитической ситуации.
Это означает, что нужно менять сырьевую парадигму. Долгосрочное успешное развитие возможно лишь на основе растущего производства смесовых тканей из отечественных химических волокон в сотрудничестве с развитой нефтехимической промышленностью. Но при этом необходимо поддерживать традиционное текстильное производство, использующее натуральное сырьё, чтобы сохранить отрасль и постепенно переориентировать её на новые задачи.

— Принимает ли наше государство активное участие в поддержке легпрома?
— В целом меры господдержки со стороны Минпромторга и Фонда развития промышленности оцениваются положительно, хотя их общий объём остаётся небольшим. Сыграло позитивную роль использование национального режима в госзакупках с преференциями отечественным производителям. Данные по гособоронзаказу закрыты, зато мы детально проанализировали объёмы и динамику госзакупок на поставку товаров лёгкой промышленности. Этот сегмент рынка относительно стабилен и демократичен в части доступа большого числа поставщиков. Но с учётом инфляции годовой объём закупок, скорее, снижается.

В целом меры господдержки пока недостаточны. Тем более что в 2024 году произошло сокращение прямой финансовой поддержки предприятий отрасли. Были ликвидированы субсидии на обслуживание кредитов, направленных на пополнение оборотных средств, но проблема кассовых разрывов в связи с созданием сезонных запасов сырья у многих предприятий осталась. Добавим, что после вступления России в ВТО в 2012 году и снижения таможенных тарифов в течение последующих пяти лет была ослаблена тарифная защита отечественных производителей.

В части мер государственной поддержки можно обратиться к опыту других стран. И мы подробно рассказываем об этих мерах в Китае, Индии, Турции, Узбекистане, Италии и Германии. Этот опыт очень разный, и переносить его прямо на российскую почву сложно, но в каждом кейсе можно найти для себя что‑то полезное.

— Какие основные принципы развития отрасли вы выделили в проекте Стратегии?
— Первое: любая стратегия должна опираться на тщательный анализ данных, пусть даже не вполне совершенных. Второе: стратегия должна учитывать и соотносить разнородные интересы стейкхолдеров отрасли. Третье: не существует универсальных решений и формул, пригодных на все случаи жизни. И четвёртое: при разработке отраслевой стратегии приходится выходить за рамки самой отрасли — в смежные индустрии.

— Расскажите об отличиях трёх возможных сценариев развития отрасли.
— Для определения перспектив развития производства текстильных изделий и одежды на период до 2035 года мы смоделировали три сценария.

Пессимистический сценарий предполагает минимальный рост ВВП, значительную инфляцию и сохранение на весь период международных санкций, минимальный уровень государственной поддержки отрасли и низкую инвестиционную активность компаний. В этом случае ожидаются невысокие темпы роста производства. Продолжится сокращение численности занятых при умеренном повышении производительности труда. А доля отечественных производителей на внутреннем рынке не превысит 50%.

Умеренно-оптимистический сценарий предполагает умеренный рост ВВП и инфляции согласно официальному прогнозу социально-экономического развития, ежегодное увеличение на 2‑3% физического объёма инвестиций в легпроме и в нефтехимической промышленности с ориентацией на производство химических волокон, поддержание объёма господдержки на уровне 2022 года и некоторый рост объёма корпоративных госзкакупок (2–3% в постоянных ценах). Подобный сценарий приведёт за период к росту объёмов производства в 1,5‑2 раза, небольшому увеличению численности занятых при более значительном росте производительности труда. А доля отечественных производителей вырастет не менее чем до двух третей.

Оптимистичный сценарий, в свою очередь, предполагает значительное оживление российской экономики при минимальном уровне инфляции, постепенное снятие с 2030 года международных санкций, значительный прирост инвестиций (4–5% физического объёма ежегодно), расширение мер господдержки и значительное увеличение объёма корпоративных госзкакупок (5–7% в постоянных ценах ежегодно). В этом случае ожидается рост объёмов производства в 2‑3 раза, заметное увеличение занятости (особенно в швейной индустрии) и значительный рост производительности труда, а доля отечественных производителей может достичь трёх четвертей внутреннего рынка.

Добавим, что при реализации пессимистичного сценария не достигаются целевые показатели, предусмотренные Сводной стратегией развития обрабатывающей промышленности Российской Федерации до 2024 года и на период до 2035 года, при умеренно-оптимистическом сценарии фактические показатели начинают им соответствовать, а при оптимистическом сценарии они их превосходят.

— Что необходимо для успешного развития отрасли?
— Все меры поддержки следует разделить на три уровня: меры текущей поддержки существующих предприятий, меры по формированию межорганизационных связей и, наконец, меры опережающего технологического развития. Первая группа мер нужна для сохранения и развития существующих мощностей и компетенций, вторая — для успешного среднесрочного развития, а третья — для достижения прорывов и долгосрочного развития индустрии. Важно, что эти три уровня мер поддержки не являются альтернативными и должны реализовываться параллельно.

В части текущих мер требуется расширение поддержки технического перевооружения предприятий, включая лизинговые программы и льготное кредитование. Целесообразна также разработка механизма возврата части средств, инвестированных в техническое обновление производства.

Для повышения инвестиционной привлекательности индустрии необходимо улучшение условий для инвесторов, обеспечение стабильности и прозрачности правил и мер поддержки на среднесрочную перспективу.

При возникшем дефиците швейных производств, которые при этом продолжают выводиться в другие страны, необходимо создание стимулов на региональном и местном уровне для локализации швейных производств, в том числе для их возвращения на российскую территорию: применение льготных налоговых и административных режимов, льготное кредитование, аренда земли без проведения торгов, предоставление нежилых помещений и общежитий для работников.

Для постепенного преодоления зависимости от импорта требуется поддержка отечественных производителей, в том числе путём более активного применения анти­демпинговых мер на уровне ЕЭК и более селективного подхода к параллельному импорту. Необходима также поддержка экспортно-ориентированных производств, в том числе в виде субсидий на транспортировку промышленных товаров, поскольку нельзя замыкаться только на локальный рынок.

Для продвижения отечественных брендов (после ухода нескольких десятков крупных зарубежных брендов) целесообразно создавать креативные кластеры и обеспечивать их медийную поддержку, а сугубо административное принуждение продавцов к созданию «российских полок» с отечественными товарами этой цели не обеспечит, скорее навредит.

Продолжение борьбы с незаконным оборотом продукции предполагает усиление контроля со стороны таможенных органов по дальнейшему снижению серого импорта и ввоза контрафактной продукции, вытеснению фальсификата на внутреннем рынке. Важным (хотя и недостаточным) средством служит здесь расширение маркировки продукции. Для «обеления» зарплат делаются предложения по снижению на пять лет ставок страховых взносов до 7,6% (аналогично IT-индустрии) для швейных предприятий с численностью не менее 150 человек.

Для преодоления дефицита кадров напрашивается более практико-ориентированная подготовка специалистов в сотрудничестве с крупными и средними предприятиями, с учётом опыта программы «Профессионалитет», расширение программ дополнительного профессионального образования. Снизить относительную потребность в кадрах поможет повышение производительности труда на основе внедрения более эффективного автоматизированного оборудования.

Ожидается распространение новых стандартов устойчивого развития с наращиванием производства на основе использования вторичного сырья, сбора и переработки отходов. По экспертным оценкам, в России образуется более 2 млн тонн текстильных отходов в год, из них перерабатывается не более 1%.

В условиях дефицита НИОКР необходимо стимулировать создание центров исследований и разработок — отраслевых и на отдельных крупных предприятиях. Особенно это касается вопросов цифровизации производства, где отрасль пока демонстрирует отставание.

На межорганизационном уровне есть запрос на формирование реальных промышленных кластеров, связанных не просто с включением предприятий сходного профиля, но с объединением предприятий, которые выстраивают по возможности полные вертикальные цепочки добавления стоимости внутри отрасли или с выходом за её пределы (например, активно обсуждается создание шерстяных кластеров). Важный принцип связан с построением системы внутреннего движения товара между юридическими лицами от полуфабрикатов к готовой продукции с единой системой бухгалтерского учёта и без уплаты НДС, что снижает себестоимость для всех участников. Здесь требуется специальное регулирование по принципу свободной экономической зоны. На межгосударственном уровне возможно усиление сотрудничества с Узбекистаном (хлопково-текстильные кластеры) и Беларусью (кластер по синтетическим волокнам). Развитие подобных сетевых связей следует закреплять межгосударственными гарантирующими соглашениями с поддержкой банковскими гарантиями.

Меры опережающего технологического развития предполагают реализацию крупных инвестиционных проектов, неизбежно выходящих за рамки самой отрасли в части сырья (нефтехимическая, лесная промышленность) и в части готовой продукции (многочисленные отрасли, использующие технический текстиль). Прежде всего речь идёт о расширении производства полиэфирных продуктов, которые при этом направляются на производство химволокон, а не бутылочной тары, что позволит, снизив стоимость исходного сырья, обеспечить значимые совокупные эффекты по всей цепи до производства готовой одежды или многочисленных сфер использования технического текстиля. Среди перспективных крупных проектов здесь следует указать в сфере производства полиэфирных продуктов планы «Татнефти», а в части вискозного волокна — строительство целлюлозного завода компанией «Ураниум Уан Груп».

Наконец, для лучшего представительства интересов всей отрасли и согласования интересов разнородных групп участников рынка есть потребность в сильной общеотраслевой ассоциации. Целесообразно объединение секторальных ассоциаций (не обязательно через их слияние, возможны более мягкие формы консорциума). Основные задачи такой ассоциации заключаются в продвижении всей отрасли, повышении её значимости для инвесторов, смежных индустрий, представителей органов государственной власти, выстраивании международных связей. Она также может выполнять активную роль в проведении добровольной сертификации производства и продукции легпрома. Ещё одна важная задача связана с информационным обеспечением отрасли, поскольку сохраняющийся дефицит надёжных статистических данных затрудняет принятие стратегически важных решений. Целесообразно создание информационной платформы с накоплением и соотнесением данных из разных источников.