Константин Разумеев: Шерстяной комплекс России придётся восстанавливать практически с нуля

Наш разговор с Константином Разумеевым, доктором технических наук, профессором, советником ректора РГУ им. А. Н. Косыгина, заместителем генерального директора ООО НПК «ЦНИИшерсть», состоялся вскоре после встречи Михаила Мишустина с членами Совета Федерации, на которой премьер-министр заявил о необходимости возрождения шерстяной индустрии. И вопросы корреспондента «Легпром ревю», адресованные ведущему в стране эксперту по шерсти, касались перспектив отрасли, о которых говорил премьер. Однако начали мы беседу с вопроса о будущем шерсти как основного сырья для текстильной промышленности.

Беседовал Владимир Юданов

Шерсть позиций не уступает

— Интерес к шести, как и к другим натуральным волокнам, заметно снижается который год подряд. Согласно свежему исследованию текстильного отделения компании Oerlikon Barmag, доля натуральных волокон, в том числе шерсти, непрерывно снижается в мировом балансе, уступая химическим волокнам. В 2021 году на планете шерсти было произведено 1 млн тонн, что составило всего 0,8 % мирового производства волокон всех видов. Может быть, нам следует не переживать об упущенной отрасли и не пытаться её возродить, а уделить всё внимание волокнам-лидерам — синтетическим и целлюлозным?

— Одно другому не мешает! Не думаю, что мир когда‑нибудь откажется от такого универсального, комфортного, здорового, экологичного волокна, как шерсть. Она очень разная, многоликая, и, анализируя мировой рынок шерсти, можно видеть, что сектор элитного шерстяного волокна и изделий из него только растёт.

То, что у нас принято называть тонкой шерстью, это в лучшем случае волокно тониной 24‑25 микрометров (мкм), а часто ещё грубее. По мировым понятиям первоклассной шерстью считается прежде всего мериносовая, и производитель номер один такой продукции — Австралия. Австралийские фермеры продолжают заниматься шерстью, но не абы какой, а супертонкой и ультратонкой. Эти два класса легчайшей шерсти, применяемой для изготовления в полном смысле элитных изделий, остаются на мировом рынке желанными и растущими в цене. Супертонкая шерсть для прядения низкой микронности — материал класса люкс, волокно необыкновенно нежное и мягкое на ощупь, незаменимое никаким искусственным аналогом.

Супертонкая шерсть имеет диапазон 16‑20 мкм, и аукционные цены на неё существенно меняются с каждой десятой долей микрометра. Австралийские фермеры чутко следят за ценами. Они имеют определённую волатильность, но спрос на супертонкую, а тем более ультратонкую шерсть есть всегда. Сегодня австралийские фермеры и торговые корпорации успешно решают задачу выращивания поголовья мериносов, которое могло бы давать шерсть тониной не более 13 мкм. Такой продукт уже представлен на рынке, и его цена поистине золотая.

Australian Eastern Market Indicator даёт среднюю цену на австралийских аукционах около восьми долларов США за килограмм, учитывая всю шерсть — от ультратонкой до полугрубой (31 мкм). Но шерсть с тониной 17 мкм стоит уже 16 долларов за килограмм. Далее идут градации толщины волокна ещё ниже, а цены стремятся всё выше. В Австралии ежегодно проводится специальный аукцион «Золотая кипа», где выставляются лучшие партии немытой мериносовой шерсти, и там тонина может быть даже 11 мкм. Эта самая тонкая шерсть за весь сезон идёт на ткани, которые могут себе позволить только миллиардеры.

Рост производства супер- и ультратонкой шерсти и устойчивый спрос на неё — мировая тенденция. Австралию, лидера в этом процессе, «подпирают» Новая Зеландия и ЮАР. Такой шерсти немного, её рынок поделён: на нём плотно сидят немцы и итальянцы. Российский потребитель редко встречает такую шерсть, поскольку её поставок ни из дружественной ЮАР, ни тем более из Австралии практически нет.

А ведь раньше СССР закупал в Австралии до 14 % произведённого волокна. Советский Союз был в тройке основных покупателей, наряду с Италией и Китаем. Поголовье отвечало интересам советского рынка: мы брали не супертонкую, а самый верхний слой тонкой шерсти, 21‑24 мкм. Когда СССР ушёл с австралийского рынка, началась коррекция поголовья. Потом на некоторое время уходил Китай. Тогда в Австралии скопилось до 6 млн непроданных кип, что привело к серьёзным научным исследованиям: сколько лет может храниться немытая шерсть, не теряя качественных характеристик? В результате таких исследований были определены временные характеристики, а затем проданы и переработаны кипы после трёх-шести лет хранения…

Когда Китай вернулся, он вытеснил всех и ныне берёт треть всей австралийской шерсти, включая элитные диапазоны.

— Китай скупает, кажется, всё — не только суперкачественное австралийское волокно, но и шерсть республик Средней Азии и Казахстана.

— Действительно, китайские покупатели ездят по всем странам, где производится шерсть, в том числе заезжают в республики Средней Азии. Особенно интенсивно они скупают узбекскую и киргизскую шерсть, отличающуюся хорошим качеством. Посещают они и российские регионы.

В КНР есть своё овцеводство, но бо́льшее внимание китайцы уделяют переработке шерсти. В этой сфере Китай — страна номер один. И это правильно — с каждой стадией переработки повышается прибыль. Через год кормления овцы полученная с неё немытая шерсть принесёт небольшие деньги. После первичной обработки, когда шерсть сертифицирована, доказано её качество, изготовляется гребенная лента (топс по мировой терминологии), и это уже совсем другая прибыль. На рынке топса сосредоточились немцы, занимаясь готовыми тканями в гораздо меньшей степени. При этом они перерабатывают не только австралийскую шерсть, но и волокно из ЮАР, которое чуть дешевле, но близко по качеству продукции Зелёного континента. Кстати, немцы берут и российскую шерсть, используя её как компонент смеси в процессе создания ленты. Немецкие технологии позволяют смешивать очень разные волокна.

Создание смеси — очень тонкий процесс. Суконная смесь может иметь до десяти разных компонентов, то есть разных видов шести. В камвольных смесях меньше видов волокон, но тоже допускается шерсть разного качества. Благодаря успехам науки немцы, используя шерсть очень разного качества и из разных регионов мира, достигают выдающегося качества конечной продукции — топса, сукна, камвольных тканей.

Бюджетная овца и зарубежные покупатели

— Недавняя встреча председателя правительства РФ Михаила Мишустина с членами Совета Федерации показала, что власть всерьёз озабочена состоянием производства шерсти и тканей из неё. Как, по‑вашему, возможны ли здесь какие‑то подвижки?

— Главное, что порадовало на этой встрече, что прозвучали слова о глубокой переработке шерсти. Но от того, что заинтересованность в этом была озвучена, до момента, когда что‑то будет сделано, может пройти много лет.

Речь должна идти о воссоздании (а, в общем‑то, о создании заново) шерстяного комплекса страны. И в советское время, и сейчас мы находимся в ситуации, когда шерстяная цепочка крайне разобщена. Часть шерстяного дела относится к системе Минсельхоза (овцеводство, бо́льшая часть предприятий первичной обработки). Дальнейшими процессами в СССР занимался Минлегпром. Сейчас в РФ ими ведает Минпромторг, точнее его совсем небольшой отдел, который не может уследить за всеми этапами шерстяного производства. В результате образовались огромные лакуны.

В стране сейчас производится 50 тысяч тонн шерстяного волокна (эта цифра прозвучала на упомянутой встрече премьер-министра с сенаторами), при этом поголовье овец субсидируется из федерального и регионального бюджетов. В СССР шерсти собиралось намного больше, поскольку поголовье было значительно выше. В конце 1980‑х в СССР было 140 млн голов овец, в РСФСР — около 70 млн. Сейчас в Российской Федерации овечье поголовье составляет 21 млн. Примерно половину из них можно отнести к тонкорунным породам. Нижнюю точку мы прошли в 1998‑1999 годах, когда общее поголовье падало до 12 млн. Отечественное овцеводство начало подниматься благодаря инициативе регионов. Дагестан, Ставропольский край, Калмыкия, Бурятия, Тыва испокон веков занимались овцеводством, и отступать им было некуда. И вот с нижней точки мы подняли поголовье овцы почти в два раза. Но куда идёт полученная шерсть? На фабрики первичной обработки шерсти (ПОШ)? К сожалению, далеко не вся, поскольку их крайне мало.

В РСФСР было 9 мощных предприятий по первичной обработке шерсти (в СССР — 18). Например, на Невинномысском шерстяном комбинате было 18 шерстомойных агрегатов, и каждый из них обрабатывал 3 тысячи тонн в год. Если осталось хотя бы это одно предприятие, помыли бы все 50 тысяч добываемых тонн! Но комбинат давно развалился на несколько, как сейчас говорят, хозяйствующих субъектов. У одного из них более-менее стабильно работают две линии, поддерживается относительный порядок ещё на шести. Причина бедственного состояния комбината — малая загруженность производственных цепочек, которые работают не круглый год, а три-четыре месяца, после сезона стрижки.

Раньше была сеть заготовительных контор, которые собирали продукцию у мест её возникновения и транспортировали её на фабрики ПОШ. А сейчас заготконтор вообще нет! Покупатель приехал на ферму, взял шерсть, отдал на фабрику — без оценки качества, без сертификата. А может, он отдал её не на фабрику ПОШ, а посреднику, который перепродал её, скажем, в Китай. Но шерсть‑то острижена с овечек, которые были субсидированы российским бюджетом. Вложили деньги в поголовье, а где будет переработана шерсть, чиновников не волнует. Так нельзя строить государственную шерстяную политику.

Сейчас в России промывку на фабриках ПОШ проходит в лучшем случае 25 % собранной шерсти. Остальная уходит необработанной за рубеж через сеть посредников. Где она всплывёт, неизвестно. И первый заместитель председателя Совета Федерации Александр Яцкин на встрече с премьер-министром сказал совершенно правильно: вывозим необработанную шерсть, а покупаем за рубежом шерстяную пряжу или ткань. То есть отсекаем производственные звенья, которые пока существуют, но продолжают исчезать.

— А возродить фабрики ПОШ не получится?

— Сегодня мы имеем овцеводство примерно в 20 субъектах Федерации. Фабрик ПОШ недостаточно, чтобы промыть всю шерсть. Очевидно, следует начать с этого сектора, и кое‑что уже делается.

Так, в Черкесске с 2021 года успешно работает фабрика «Вулкам» (ранее — ООО «Квест-А», тоже неплохо себя зарекомендовавшее). «Вулкам» сегодня — это производственный комплекс на 400 постоянных рабочих мест, обеспечивающий стабильный рынок сбыта для овцеводов и поставки сырья для трикотажной отрасли региона и по всей России. Оборудование было приобретено во Франции, Италии, Германии и Испании, поэтому руководство предприятия много внимания уделяет привлечению и подготовке квалифицированных кадров. Технологи фабрики повышают квалификацию в профильных вузах, в том числе в РГУ им. А. Н. Косыгина. Председатель правительства России М. В. Мишустин в апреле нынешнего года во время рабочего визита в Карачаево-Черкесию посетил предприятие, и именно о нём он говорил на встрече с сенаторами.

Предприятие по переработке шерсти «Руно» работает в Агинском Бурятском округе Забайкальского края с 2008 года. С 2011 года там установлено чесальное оборудование для получения овечьего пуха из полугрубой шерсти. Ежегодно промывается и обрабатывается около 400 тонн шерсти, в основном с поголовья агинских овец и немного из Республики Бурятии. Ещё одна фабрика, будем надеяться, скоро разместится на базе Индустриального парка в Кызыле (Республика Тыва). Там, правда, есть трудности с сырьём: некогда поддерживались две региональные породы овец, в том числе красноярская тонкорунная. Сейчас, к сожалению, сохранено племенное поголовье только тувинской короткожирнохвостой породы, которая известна полугрубой и грубой шерстью.

— А как вообще в России дела с селекционной работой?

— Сохранить со времён СССР удалось далеко не всё. Из выведенных в то время пород поддерживается около тридцати. Тонкорунных из них пятнадцать. Сейчас и поголовье племенных овец не такое многочисленное, как было в СССР, и шерстяные характеристики у племенного стада заметно снизились.

По данным ВНИИ племенного дела, из 21 млн всех овец племенное поголовье составляет 1,5 млн голов, остальные — нечистокровные животные, производящие помесную шерсть. Конечно, они дают неравномерную шерсть, и в частных хозяйствах никто не занимается её сортировкой. Поэтому возникают причудливые виды руна, включающие не только тонкую, но и полутонкую, и полугрубую шерсть. Для текстильщика это большая проблема: в машину попадает не то волокно, которое нужно по технологии, что ведёт к неисправностям оборудования и снижению качества продукции.

Именно поэтому российская шерсть не находит сбыта, хотя, как эксперт, считаю, что нет шерсти, которую нельзя было бы переработать в хорошую продукцию. Надо развивать технологии, которые позволят обрабатывать именно ту шерсть, которую производят отечественные хозяйства. Сейчас мы получаем значительные объёмы шерсти по импорту, выручает Средняя Азия. Но вдруг никто не сможет к нам её завозить?

Почему заглох «ВИП-Текстиль»?

— С 1990‑х государство предпринимало попытки навести порядок в шерстяном деле?

— Последний раз у государства возник интерес к шерсти в 2010-2013 годах, когда Минпромторг поддержал инновационный проект «ВИП-Текстиль». Институт ЦНИИшерсть был головной организацией проекта и предлагал министерству для его осуществления три вполне успешных в ту пору камвольных комбината — Брянский, «Павлово-Посадский камвольщик» и «Свердловский камвольный комбинат» в Екатеринбурге. Однако министерство решило сосредоточиться на Брянском камвольном (БКК). Первым делом отбили предприятие от банкротства, которое сильно напоминало рейдерский захват. Три года шла работа по техническому оснащению цехов, было вложено 640 млн рублей из госбюджета, и столько же привлёк комбинат. Работали на импортном и российском сырье, по итогам проекта получили несколько международных лицензий на чистошерстяные и полушерстяные ткани, причём не только сертификаты Woolmark, но и знаки элитных диапазонов — Super 100 и Super 120. Камвольщики вышли на уровень 2-2,5 млн метров тканей в год (а начинали с одного млн метров), объёмы переработки волокна достигли 1 200 тонн. Брянский камвольный комбинат представил свои ткани на выставке «Интерткань. Весна 2022», а уже осенью минувшего года он остановил производство и ныне распродаёт оборудование. Министерство ничего не сделало, чтобы сохранить комбинат.

А ведь БКК был не только крупнейшим производителем камвольных, в том числе ведомственных тканей в стране. Комбинат представлял собой важное коммерческое и технологическое звено многих производственных цепочек. Начали решаться проблемы с переработкой, поскольку брянчане брали шерсть с нескольких моек по всей России. БКК выпускал широкий ассортимент гражданских шерстяных и полушерстяных тканей. Был партнёром номер один Министерства обороны и других силовых министерств. Поставлял ткани швейным предприятиям, отшивающим школьную форму. И вот он закрыт… Камвольное производство сохранилось лишь на «Павлово-Посадском камвольщике» и Свердловском камвольном комбинате.

Видимо, военные частично передали свои заказы в ОАО «Камволь» в Минске. Тоже достойное предприятие, но это не повод, чтобы закрывать собственное производство, ликвидировать несколько сот рабочих мест, причём в регионе, близком к зоне СВО.

— Может быть, сейчас, учитывая запросы Минобороны в связи с СВО, нарастает производство суконных тканей?

— К сожалению, его просто некому производить. Были «гранды» тонкосуконного производства — текстильная фирма «Купавна», Московская тонкосуконная фабрика имени Петра Алексеева, «Невская Мануфактура», «Улан-Удэнская тонкосуконная мануфактура»… Сейчас сукно производит «Пушкинский текстиль» и «Моршанская мануфактура». Продукция обоих предприятий уступает по качеству упомянутым лидерам, да и объёмы их несоизмеримы. В результате заказ российского Минобороны выполняют белорусы. Российских участников в тендерах просто нет. Практически целую суконную подотрасль пустили под нож. Иначе как головотяпством это назвать нельзя.

Зимняя военная форма, коврики, одеяла — всё это составляло крупный заказ для наших комбинатов. Даже если Минобороны изменило ассортимент и больше использует смесовые, мембранные материалы, ниша для шерстяного ассортимента всё равно осталась, даже по имеющимся нормативам. А если, не дай бог, закроется «Пушкинский текстиль», кто будет обеспечивать потребности армии в районе СВО?

— Очевидно, Китай?

— Китайские шерстянники с удовольствием воспользуются моментом. Ведь там каждый год открываются новые производства по выработке тканей и трикотажа для разных рынков. Надо признать, что в КНР полностью создан современный шерстяной комплекс, а мы потеряли целый ряд производственных звеньев, которые были в СССР и неплохо справлялись. Очень хорошая структура была создана к концу1980‑х годов, и её можно было улучшать. Но то, что было, оказалось разрушено. Сегодня мы видим серьёзные проблемы по всей производственной цепочке: в секторе первичной обработки, в производстве пряжи, в чесании и прядении. С каждым годом нарастает груз проблем в производстве тканей, в результате чего швейный сектор работает почти исключительно на привозном сырье.

Усугубляются проблемы с кадрами. Если мы действительно задумали сделать приоритетом глубокую переработку, то есть от пряжи и дальше, то где мы возьмём подготовленные кадры? Сеть техникумов исчезла. Раньше они были в Ивановской и Московской областях, превосходную подготовку давали учебные заведения в Моршанске и Клинцах. Сегодня их нет.

В сфере высшего образования тоже нет «боевой готовности». В РГУ им. А.Н. Косыгина и в Тимирязевой академии не сохранена инфраструктура для подготовки специалистов-текстильщиков. Чтобы подготовить специалиста, вузу надо иметь техническую базу, оборудование или хотя бы имитацию того, с чем столкнётся молодой специалист. Производственной практики нет даже в учебном плане, только ознакомительная и преддипломная. А ведь будущему инженеру, технологу надо пройти каждый этап производства, всё пощупать собственными пальцами.

— Картина, конечно, безрадостная. Но если всё‑таки государство решит предпринять шаги по возрождению отрасли, с чего бы следовало начать?

— Процесс восстановления отрасли будет длительным. Возможно, следует сделать ставку на несколько пилотных проектов, пойти по пути создания кластеров в ряде регионов, о чём, собственно, и говорил Мишустин. Можно попробовать создать региональные цепочки. Начать с формирования 4‑5 региональных шерстяных кластеров (Ставропольский край, Республика Дагестан, Карачаево-Черкесская Республика, Республика Тыва и др.), где уже началась активная разработка проектов, которым потребуется качественная экспертиза.

Однако когда удастся восстановить весь комплекс, чтобы он покрывал всю Россию, сказать сложно. На это могут уйти десятилетия.

На мой взгляд, прежде всего надо определить орган исполнительной власти, ответственный за весь шерстяной комплекс — от овцеводства до торговли готовой продукцией. Пусть это будет небольшой департамент в Минпромторге, например, но он должен иметь возможность «простукивать» всю цепочку.

Второе: нужно правительственное поручение о разработке стратегии развития шерстяного комплекса. В ЦНИИшерсти ещё в 1997 году такой документ был разработан, но путёвку в жизнь ему так и не выписали.

Выполнение стратегии должно быть обеспечено комплексом документов, нужно иметь перечень предприятий или субъектов федерации, которые должны выстраивать всю шерстяную цепочку. Под контролем упомянутого госоргана.

А ещё к этому перечню надо «пристроить» смежные отрасли, в первую очередь химию, поскольку современное шерстяное производство невозможно без химических волокон, современных красителей и ТВВ (подробнее о ТВВ читайте на с.46-49 — Прим. ред.).

Если события будут развиваться так, то разговор в Совете Федерации станет не случайным эпизодом, а началом системной работы по возрождению отечественного шерстяного комплекса.

---

Выставка племенных овец и коз в Дагестане

В мае 2023 года в городе Каспийске прошла XXIII Российская выставка племенных овец и коз. В мероприятии приняли участие член Совета Федерации РФ Дина Оюн, директор департамента животноводства и племенного дела Минсельхоза РФ Дмитрий Бутусов, президент Национального союза овцеводов Харон Амерханов, первый заместитель министра сельского хозяйства и продовольствия Дагестана Шарип Шарипов и другие лица.

По информации директора департамента Минсельхоза РФ Дмитрия Бутусова, в прошлом году от тонкорунных и полутонкорунных пород в организованном секторе было получено 15,8 тысяч тонн шерсти — это более половины общего объёма шерсти по стране. Говоря о состоянии племенного животноводства, Дмитрий Бутусов отметил, что племенные стада размещены в 27 регионах, общее поголовье превышает один миллион, а количество разводимых пород составляет 32. В племенном регистре зарегистрировано 186 племенных хозяйств. Директор департамента также сообщил, что федеральным ведомством готовится к запуску Единая информационная система племенных ресурсов Российской Федерации, благодаря которой племенным хозяйствам будет удобнее получать госуслуги. Планируется, что система заработает с 2026 года, в неё будет необходимо загружать данные в разрезе племенных животных.

С подробным докладом о тенденциях, потенциале и путях инновационного развития овцеводства в Дагестане выступил Шарип Шарипов. По его словам, 22 % российских овец содержится в Дагестане. К настоящему моменту в стране лишь Дагестан и Карачаево-Черкесия смогли превзойти по численности поголовья МРС уровень 1990 года. Шарип Шарипов отметил, что поддержка овцеводства в республике выросла почти до 708 млн рублей, в чём большая заслуга Минсельхоза России. «За последние десять лет расходы на содержание одной овцы в Дагестане выросли в 2,5 раза. Без поддержки федерального ведомства нам не обойтись. Такая поддержка есть, поэтому в республике и сложилась позитивная динамика развития отрасли», — подчеркнул первый замминистра. При этом он призвал ускорить принятие федеральной программы по борьбе с опустыниванием земель, помочь в проведении геоботанических обследований, чтобы точно определить кормоёмкость пастбищ, а также рассмотреть вопрос субсидирования работ по улучшению пастбищных угодий, в том числе путём мероприятий по их обводнению. Вопрос улучшения продуктивности пастбищных угодий спикер назвал актуальным для многих регионов, занимающихся овцеводством.

В рамках круглого стола «Производство и реализация шерсти предприятиям лёгкой и текстильной промышленности страны и на зарубежный рынок» директор департамента лёгкой промышленности Минпромторга РФ Вера Хмырова сообщила, что ведомством рассматривается возможность внедрения шерстяных аукционов и дополнительных мер по регулированию оборота сырья в части совершенствования его документального сопровождения.

Министр промышленности и торговли Дагестана Низам Халилов отметил, что в настоящее время в республике готовятся к реализации два проекта по строительству мощностей по переработке шерсти. Однако отрасли необходима дополнительная господдержка в этой части, а также чётко сформулированные потребности рынка.

По материалам информационной службы Минсельхозпрода Республики Дагестан

---