Сенатор Дина Оюн: Совет Федерации поможет в восстановлении производственных цепочек шерстяного комплекса страны

В начале июля 2023 года самые острые вопросы, требующие законодательного доурегулирования, обсуждались председателем Совета Федерации Валентиной Матвиенко и Советом верхней палаты в общении с командой правительства России во главе с Михаилом Мишустиным. В числе поднятых вопросов был и «шерстяной». Как обеспечить полную производственную цепочку по глубокой переработке овечьей шерсти на территории страны? Почему сегодня это ценное сырьё зачастую выбрасывается или за копейки уходит за рубеж? Как защитить труд овцеводов? Вопросы шерстяного комплекса Михаил Мишустин назвал в числе приоритетных. С участием Совета Федерации началась проработка конкретных поручений. Почему верхняя палата Федерального собрания считает поднятую проблему крайне важной — об этом разговор с членом Рабочей группы по вопросам шерстяного комплекса, созданной в Совете Федерации, Диной Оюн, представителем от законодательной власти Республики Тыва.

На фото: Дина Оюн на предприятии «Пушкинский текстиль» беседует с директором Владимиром Толочиком

Беседовала Светлана Костенко

— Дина Ивановна, расскажите, пожалуйста, как давно проблемы шерстяного комплекса находятся в зоне вашего особого внимания?

— Республика Тыва, которую я представляю, регион традиционно животноводческий. Поголовье овец насчитывает более 1 млн 200 тысяч голов. Тувинцы — кочевой народ, один из немногих, кто сегодня сохранил отгонное животноводство. У нас нет стойлового содержания, чабаны кочуют четыре раза в год с одних пастбищ на другие. И даже в зимнее время (а Тува — регион с резко континентальным климатом, где летом может быть плюс 35 градусов, а зимой минус 55) скот на подножном корму, сам добывает себе пропитание из‑под снега. Понятно, что в таких суровых условиях у скота есть защита от сильных морозов — подшёрсток и жирный курдюк: это главные отличия тувинской жирнохвостой овцы, нашей местной породы. Шерсть она даёт грубую или полугрубую, из которой можно изготавливать суконные ткани, войлок, технические нетканые материалы.

В советское время именно шерсть, которую можно было сдать в целую сеть приёмных пунктов, приносила самый большой доход. Отмечу, что в этот период существовал и серьёзный спрос на отечественную шерстяную одежду: школьную форму, костюмы, трикотаж. С открытием границ в 90‑е годы, в ситуации отсутствия законодательной защиты отечественного производителя, многие производственные и логистические цепочки были разрушены. Хлынул дешёвый импорт, в основном синтетический, шерстяное направление не выдержало конкуренции. Существенно сократилось поголовье мериносовой породы овец, которая была выведена в советское время и, кстати, закупалась для тувинских колхозов и совхозов.

Сегодня в цене уже не шерсть, а мясо. Шерсть, увы, в большинстве случаев выбрасывается. Когда я приезжала на зимники в Туве, чабаны жаловались, что им некуда сбывать состриженную шерсть. А овец нужно обязательно хотя бы раз в год стричь, иначе скатавшаяся шерсть на теле будут мешать животному, скот будет терять в весе. Чабаны нанимают стригалей; это бригады крепких мужчин, которые набили руку и профессионально справляются со стрижкой овцы, такса обычно на эту работу 50‑70 рублей за одну голову. А вот классировать шерсть (это умели раньше практически все чабаны) сегодня некому. Когда прошедшей весной побывала в Дагестане в животноводческом хозяйстве «Согратль», увидела много общего с отгонным животноводством Тувы. Те же долгие перегоны отар, чабанские династии, стрижка и купка овец организованы бригадным методом, как и в советское время. К сожалению, и в Туве, и в Дагестане такие же проблемы со сбытом. Точнее, с низкой ценой на состриженную шерсть: 8‑10 рублей за грубую, 70‑120 рублей — за тонкую и полутонкую. Кстати, региональные правительства в силу своих финансовых возможностей субсидируют закуп шерсти: от 20 рублей в Туве до 120 рублей за килограмм — в Забайкальском крае. Но это ситуацию принципиально не решает.

Надо признать, что до поездки в Забайкалье я считала, что проблема сбыта шерсти существует только в Туве из‑за её удалённости от транспортных путей: у нас ближайшая железнодорожная станция в Абакане, до неё почти 500 км. Но летом 2022 года, когда попала на XVIII Сибирско-Дальневосточную выставку племенных овец и коз в Чите, обнаружила, что это боль всех овцеводов. Обидно, когда результат тяжелейшего ежедневного труда чабанов — и в жару, и в холод, в очень суровых условиях — так обесценивается. Тогда же и было принято решение аграрным комитетом Совета Федерации создать специальную Рабочую группу. А в мае этого года на выставке в Дагестане, где был представлен племенной скот из двадцати регионов, ко мне подходили овцеводы и прямо говорили: «Передайте, пожалуйста, спасибо Валентине Ивановне Матвиенко, что обратила на наши проблемы внимание. Очень надеемся на помощь Совета Федерации в решении вопроса шерсти».

Оказалось, что поручение Председателя Совета Федерации аграрному комитету верхней палаты во взаимодействии с Минсельхозом и Минпромторгом проработать создание производств полного цикла по глубокой переработке шерсти животноводы распространили в соцсетях как «луч надежды», что ситуация сдвинется с места, раз за неё берётся верхняя палата.

Рабочая группа по шерстяному кластеру во главе с сенатором Беланом Хамчиевым постаралась детально разобраться в клубке проблем. В состав группы вошли эксперты, представители овцеводческих объединений и регионов, текстильных предприятий а также двух ключевых министерств — Минсельхоза и Минпромторга, в расстыковке действий которых и крылась главная причина: проблема сырья находится в зоне ответственности Минсельхоза, а выпуск готовой продукции — это уже Минпромторг. После стрижки шерсть, как мы уже поняли, либо выбрасывается, либо за копейки скупается и отправляется за рубеж — в Турцию, Китай, Белоруссию, а оттуда возвращается в Россию в виде гребенной ленты — топса, либо уже готовой продукции. Выстроенный благодаря Рабочей группы диалог двух министерств, конструктивная совместная работа — это важный первый шаг

для дальнейшей системной работы по выстраиванию цивилизованного рынка овечьей шерсти, созданию полной производственной цепочки по её глубокой переработке в России.

— На каком этапе сегодня эта работа?

— На этапе формирования «дорожной карты» по созданию шерстяного комплекса и запуску первых пилотных проектов. Здесь очень важна инициативность и позиция самих овцеводческих регионов, инвесторов. Сверху это никто навязывать и диктовать не будет. При этом важны комплексные меры поддержки. И очень важно, что вопрос шерстяного комплекса прозвучал 4 июля на ежегодной встрече руководства Совета Федерации с правительством.

Первый заместитель председателя Совета Федерации Андрей Владимирович Яцкин отметил, что для возрождения шерстяного кластера в России необходимо принимать комплексные решения по модернизации опорных предприятий первичной обработки сырья, созданию современной цифровой системы сопровождения переработки шерсти и донастройки системы таможенно-тарифного регулирования.

Председатель правительства Михаил Владимирович Мишустин живо откликнулся на это выступление и задавал резонные вопросы: почему, имея собственную химическую промышленность, мы красим шерсть в Белоруссии, например. Межгосударственная кооперация — это прекрасно, но нам надо развивать собственный шерстяной комплекс, который мог бы конкурировать с комплексами соседних стран. В сеть опорных овцеводческих регионов, в которую по количеству скота могут войти Дагестан (более 4 млн голов), Калмыкия, Ставропольский край, важно включить и Карачаево-Черкесию, где премьер-министр познакомился с работой предприятия по переработке овечьей шерсти «Вулкам».

— Когда, на ваш взгляд, можно ждать сформированную правительством «дорожную карту»?

— Разговор идёт уже восемь месяцев. Много встреч проведено, много информации собрано. Сейчас мы ждём от регионов более чёткой проработки всех имеющихся ресурсов и предложений, на какой территории может быть воссоздана вся необходимая цепочка переработки шерсти. Минпромторг наконец озвучил цифру, сколько шерсти готова перерабатывать промышленность — это 50 тысяч тонн. Сколько предприятий нужно создать, в каких регионах они будут рентабельны? Ответов на эти вопросы пока нет. Предприятия по переработке шерсти требуют много воды, очистных сооружений, финансовых вложений на закупку оборудования. И создавать их имеет смысл только с полным пониманием, что они будут задействованы на полную мощность, а не сезонно. Это большая работа, где сегодня мяч на стороне регионов, готовых в неё включиться. Требуют решения научное и кадровое обеспечение отрасли.

— Каким вы видите участие науки в восстановлении шерстяного комплекса?

— Я счастлива, что «шерстяная» проблематика свела меня с замечательными учёными. В Тимирязевской академии трудится доктор сельскохозяйственных наук, профессор Юсупжан Артыкович Юлдашбаев, гуру в овцеводстве и козоводстве России, на сегодня, пожалуй, единственный шерстовед. Здесь же, в Тимирязевке, уникальный музей животноводства. С 1995 года академия выпускает отраслевой научно-производственный журнал «Овцы, козы, шерстяное дело». Академия готова вместе с опорными овцеводческими хозяйствами вплотную заняться селекционной работой по шерстяным породам скота.

Во Всероссийском научно-исследовательском институте племенного дела (ВНИИплем) около трёх лет назад была создана лаборатория тестирования шерсти с серьёзным государственным вложением в оборудование. К сожалению, лаборатория не загружена, потому что нет спроса на качественную продукцию и, соответственно, на её сертификацию.

Большой практический потенциал у региональных вузов и научных организаций. Нужно объединение усилий и научное сопровождение на разных этапах — от изучения сырьевой базы регионов, трудовых ресурсов, их компетенций до экономики конкретных проектов по переработке шерсти, маркетинговых исследований готовой шерстяной продукции. Минобрнауки готов включиться в эту работу. Но опять же нужны инициативы с мест.

— Как можно помочь текстильным предприятиям восполнить их кадровый дефицит?

— Это одна из кричащих проблем отрасли. Сегодня возраст работающих на фабриках предпенсионный. Как привлечь молодёжь? А это возможно — заверили участников Рабочей группы представители Минпросвещения и Минобрнауки. Но проблема в том, что об этих возможностях мало кто знает. Есть, например, замечательный федеральный проект «Профессионалитет» (Подробнее об этом проекте см. на с. 72‑75. — Прим. ред.). Он позволяет техникуму или колледжу в партнёрстве с предприятием выстроить учебный план, получить при поддержке федерального бюджета новейшее оборудование на почти 100 млн рублей, на котором учащиеся могут осваивать те же компетенции, которые нужны на производстве.

Специалистов высшего профессионального образования по профилю «лёгкая промышленность» сегодня готовят в 82 вузах России. Но, по мнению директоров текстильных предприятий, выпускники этих вузов мало приспособлены к практической работе. Их пожелание: больше по времени работы в цехе, меньше — в академической аудитории. Как подчеркнул директор профильного Департамента Минобрнауки Виталий Викторович Гришкин, такая модель тоже возможна. Но она должна быть оговорена работодателем с вузом. Рабочая группа Совета Федерации фактически помогла встретиться за одним столом заказчику кадров и теми, кто их готовит. Стороны услышали друг друга и настроены взаимодействовать.

— Предприятиям наверняка нужны не только кадры, но и помощь в модернизации?

— Нужна! Это чаще всего предприятия с историей, начинавшейся с мануфактур конца XIX века. Старые стены — где‑то обновлённые, а где‑то в том же состоянии, что и десятилетия назад. Модернизация точно не помешает. В том числе и очистных мощностей. Плюс компании понимают, что нужно не просто восстановить глубокую переработку шерсти, а постараться создать продукцию качественно нового уровня. Например, есть идея «русского кашемира», который предлагается выпускать не из козьего пуха, а из вычёсываемого подшёрстка овец из суровых климатических зон, как, например, Тува. Минпромторг России взял на карандаш наиболее важные направления, в которых нужна помощь.

— Как вы считаете, с чем связана такая серьёзная потеря интереса у потребителя к шерсти и шерстяным тканям?

— С экономикой, в первую очередь. Синтетика дешевле. Это главный аргумент. Плюс, чтобы выбирать изделия из натуральной шерсти, нужно понимать их преимущества. Они для большинства не очевидны. А ведь шерсть гигроскопична, дышит, добавляет здоровья телу. Именно её поддевают под скафандр космонавты. Те, кто когда‑нибудь носил пиджак, кофту, пальто из качественно обработанной шерсти, потом её ни на что не променяют.

— И что в такой ситуации делать?

— Разъяснять. Я в этом году планирую провести среди школьников Тувы конкурс на лучшую обработку шерсти. Я такие конкурсы провожу ежегодно. А в этом году вместе с нашей традиционной резьбой по камню будет ещё изготовление сувениров, кукол из шерсти, шерстяных изделий одежды, одежды из войлока. Параллельно для взрослых осенью в Туве проведём «Тыва-Дук-Фест» («дук» — шерсть по‑тувински), в котором примут участие дизайнеры из Тувы и Алтая. Победителей направим зимой на международный Косыгинский форум, где они представят своё творчество, обучатся современным технологиям работы с шерстью и увидят модели из шерсти, выполненные студентами. Вовлекать молодых в работу с шерстью — это сверхзадача!

Вижу, как активно работает шерстяной комитет СОЮЗЛЕГПРОМа во главе с Сергеем Викторовичем Пузановым по этой тематике. Уверена, организация не останется в стороне от обсуждения проблем шерстяного кластера и поднимет их в рамках своих мероприятий и выставок. Вместе будем возрождать моду на шерсть!