Государству необходимо переходить от поддержки легпрома к инвестициям в развитие отрасли

Беседовал Михаил Шпилькин

Какие меры господдержки нужны лёгкой промышленности? Как вообще должны строиться отношения между государством и частным бизнесом в условиях санкций? Эти и другие вопросы мы обсудили с депутатом Госдумы, лидером партии «Новые люди», основателем компании Faberlic и благотворительного фонда «Капитаны» Алексеем Нечаевым.

— Вы пришли в политику из бизнеса, у вас за плечами большой опыт построения компании. Считаете ли вы необходимой, и если да, то в каком виде, поддержку бизнеса, в частности, в секторе легпрома со стороны государства?
— В России принято обсуждать меры поддержки для малого и среднего бизнеса, индивидуальных предпринимателей. Но сами предприниматели, когда об этом слышат, часто усмехаются: поддерживают то, что само стоять не может. А бизнес хочет не просто стоять, а развиваться.

Главное, что для этого нужно, это длинные дешёвые деньги. Говоря проще, долгосрочные кредиты по низким ставкам. Лучше инструмента не придумали. Причём это не какая‑то невиданная льгота, а норма, которая во всех развитых странах давно работает. В Германии ставка Немецкого центрального банка — 3,75 %, в Сингапуре она — 3,27 %. И сравните с нашей — 7,25 %. И это в современных условиях, когда нужно заниматься замещением импортных товаров! При таких ставках развивать бизнес очень трудно.

Предпринимателям, чтобы получить рубль кредита, нужно предоставить залог под полтора рубля. Малому и среднему бизнесу приходится вымаливать кредиты и доказывать, что дай бог банку прибыль не подпортишь. Это большая проблема, потому что количество залогов ограничено, но без кредитных денег не будет роста.

Вместе с доступными кредитами бизнесу нужна стабильность. Например, если государство говорит о здоровом протекционизме, то промышленникам следует быть уверенными, что этот курс останется таким же в ближайшие годы. То есть, например, сейчас ты вкладываешься, налаживаешь производственные цепочки, переучиваешь специалистов — а вдруг завтра в страну вернётся твой прямой конкурент и тут же снизит цены? На такой риск пойдёт далеко не каждый. Нужна уверенность, что протекционизм — это надолго. Например, Трамп ещё в 2018‑м ввёл в США пошлины на тысячи китайских товаров. Это затронуло не только средства производства, но и потребительские товары. Тогда эта мера вызвала критику. Президент сменился, векторы экономической политики тоже. А пошлины так и остались. Потому что там понимают, что политическая борьба не должна бить рикошетом по промышленности. Это очень прагматичный подход. Только так можно привлекать долгосрочные инвестиции.

Уверенности предпринимателям не добавляют и горячие головы в Госдуме. Небольшое повышение цен — и сразу депутаты от КПРФ и ЛДПР предлагают самые кардинальные меры вплоть до госрегулирования в худших советских традициях. Но мы не дали провести эти законопроекты. А через несколько месяцев рынок выровнялся самостоятельно. Ещё неизвестно, что случилось бы, если бы победили любители всё зарегулировать. Представители правительства, Центробанка и высшее руководство страны вплоть до президента приняли абсолютно здравое решение сохранить открытый рыночный подход. Сейчас можно с уверенностью сказать, что это был единственно правильный путь.

«Новые люди» изначально выступали за то, чтобы предоставить бизнесу больше свободы, ввести протекционизм. В очень многих отраслях, в том числе в лёгкой промышленности, излишнее внимание госорганов не приведёт ни к чему хорошему. Нам необходима новая экономика, основанная на свободе предпринимательства, равных условиях и партнёрстве с государством.

У промышленников есть запрос на заградительные пошлины на те товары, аналоги которых уже начали выпускать в нашей стране. Минпромторг проводил эксперимент в одной из отраслей. Оказалось, что при повышении пошлин ввоз товаров почти не сократился. То есть товаров не стало меньше, а бюджет стал пополняться гораздо значительнее. Полученные деньги мы предложили направить на поддержку российских компаний. Например, на частичные субсидии их рекламы. Страна получит тройной эффект: мы пополним бюджет, укрепим национальную промышленность и снизим расходы государства на поддержку телевидения и СМИ. Этот вопрос мы обсуждали на встрече с президентом, он одобрил протекционистский подход, но подчеркнул, что действовать нужно аккуратно. Будем дальше двигаться в этом направлении.

— Алексей Геннадьевич, партия «Новые люди», которую вы возглавляете, выступает за создание новой промышленной политики нашего государства. Расскажите об этом подробнее.
— Общие черты новой промышленной политики России мы представили на встрече с председателем правительства Михаилом Мишустиным и уже получили поддержку. Одна из основных идей — продвижение наших производителей. Есть отрасли, где российские компании уже идут по пути замещения импорта. Им нужно три вещи — протекционизм, дешёвые кредиты и инвестиции в технологии. В прошлом веке наша страна не стеснялась обновлять производственную базу за счёт закупок готовых технологий за границей. И сейчас нам необходимо вложиться в технологии и в производство. Сегодня это становится очевидным.

Ещё один акцент — развитие предпринимательского мышления. Согласно опросам, почти две трети (63 %) россиян хотели бы, чтобы их дети открыли собственное дело. В этом видят путь к финансовому благополучию, независимости и самореализации. Предпринимательские навыки — это базовая грамотность XXI века. По количеству предпринимателей наша страна сильно уступает Западу. Это нужно исправлять.

— В значительной мере вы сейчас концентрируетесь на работе с лёгкой промышленностью. Почему? Какие перспективы вы видите в этой и смежной областях экономики?
— Много общаюсь с промышленниками, посещаю тематические выставки и убеждаюсь: наша лёгкая промышленность живее всех живых, у неё есть большие перспективы для развития. Многие производители уже ничуть не хуже западных. Сейчас для них открывается время возможностей. Важно не пересесть с иглы западного импорта готовой продукции на восточный импорт. Покупать за рубежом не одежду, а ткань, из которой сами можем шить. Ещё лучше — сырьё, из которого сами можем эту ткань изготовить. Пока же мы видим обратную ситуацию: Россия продаёт сырьё, а закупает готовые изделия. Не нужно упрощать нашу экономику, это нам не выгодно.

Накормить людей, дать им качественную повседневную одежду — со всеми этими первостепенными задачами мы можем справиться сами. Но здесь нужны совместные усилия власти, бизнеса, образовательного и научного сообществ.

Уверен, что мы можем не только удовлетворить внутренний спрос, но и дорасти до внешнеэкономической экспансии. У нас есть такие примеры. В 90‑е само словосочетание «русская косметика» вызывало у многих улыбку. Но нам в Faberlic удалось наладить выпуск продукции, которая была востребована и на российском, и на иностранных рынках. Когда в Италии пользуются помадой, произведённой в Бирюлёво, это ломает шаблон. И одновременно продвигает образ России за рубежом. Российская культура, хорошие российские товары работают на имидж страны не менее успешно, чем дипломаты.

— На каких основополагающих правилах должно строиться сотрудничество бизнеса с государством?
— В первую очередь эти отношения должны быть стабильными и прогнозируемыми, без постоянных смен «генеральной линии партии».

Государство не должно смотреть на бизнес исключительно как на инструмент пополнения бюджета. Удар по бизнесу — это удар по стране. Даже один неверно сформулированный закон может нанести очень много вреда.

При рассмотрении любого законопроекта необходимо просчитывать не только бюджетные затраты, как сейчас, но и риски, которые инициатива несёт для бизнеса. Это общемировая практика, так поступают законодатели в США и Японии, в Бразилии и Индии. В итоге издержки находят отражение ещё на этапе подготовки законопроекта и учитываются при его рассмотрении. Абсолютно здравый подход, который нам тоже стоит перенять. Наша партия внесла такой законопроект. Правительство пока не готово его поддержать, но будем дальше добиваться, чтобы такое решение было принято.

Система взаимоотношений между государством и бизнесом сложна, она не ограничивается влиянием первого на второе. Те, кто сейчас восстанавливает производственные цепочки, строит новую независимую экономику, такие же герои, как и те, кто сражается на фронте. И отношение у законодателей к ним должно быть соответствующее. Армия и флот не единственные союзники России на этом фронте. У нас есть промышленность. Её потенциал ещё до конца не осознан и не раскрыт. Нам нужна новая культура взаимодействия между государством и бизнесом. И строить её следует не когда‑то в будущем, а прямо сейчас.

— Какими проектами и инициативами партия «Новые люди» уже может гордиться?
— За три года существования партия «Новые люди» прошла серьёзный путь. Наши депутаты работают в Госдуме и десятках городских советов и Заксобраний регионов. Партия стала социальным лифтом как для политиков, так и для предпринимателей, которые хотят эффективно защищать свои интересы на государственном уровне. Речь не только о работе в Госдуме, но и об инициативах, которые необходимо продвигать на уровне исполнительной власти.

«Новые люди» работают с правительством по мерам поддержки и защите прав российских предпринимателей. Умный протекционизм, о котором мы уже говорили, должен пойти на пользу и производителям, и потребителям. Правительство и президент поддержали наше предложение повысить некоторые импортные пошлины.

Мы разработали программу «МСП+», которая предполагает поддержку компаний, которые уже не подходят под критерии малого и среднего бизнеса, но одновременно не доросли до крупных компаний с оборотом более 10 млрд рублей. Эта программа будет востребована в том числе в лёгкой промышленности.

Среди других достижений — субсидии на рекламу для национальных производителей, упрощение процедуры предоставления в пользование или приватизации неиспользуемого государственного и муниципального имущества для малого и среднего бизнеса. Каждый вопрос очень подробно прорабатываем с самими предпринимателями.

Наши идеи часто получают одобрение правительства и коллег из других партий. Направления всё те же: поддержка российских производственников, уменьшение административного давления, развитие новых технологий.

Нередко идеи «Новых людей» заимствуют наши коллеги из других фракций. Мы не в обиде. Для нас гораздо важнее, чтобы голос здравого смысла был услышан. Вопросы авторства отходят здесь на второй план.

— Что вы думаете о поддержке развития профильного образования для лёгкой промышленности?
— Предприятиям лёгкой промышленности нужно активнее налаживать отношения с вузами и колледжами. Будущее за целевым обучением. Сейчас государство изучает потребности экономики, спускает показатели бюджетных мест в образовательные учреждения. Но взаимовыгодные отношения возможны и без государственного посредничества. В этом случае они будут более гибкими. Система образования станет более приближённой к практике, а выпускник уже не будет восприниматься как человек без малейшего опыта в профессии.

Лёгкой промышленности тоже необходимо идти по этому пути. Административными мерами мы не повысим привлекательность профессий. Нужно давать молодым людям конкретный пример того, что здесь можно самореализоваться, работать и достойно зарабатывать.

Кстати, в этом направлении тоже всё громче слышны голоса тех, кто выступает за государственное регулирование. Они хотят вернуть обязательную работу по распределению для студентов-бюджетников. Эта система губительна и нереализуема. Каждый год в России выпускается больше полумиллиона бюджетников. Предприятия не скажут спасибо за обязательство трудоустроить 500 тысяч человек без опыта, мотивации и навыков. В стране и так есть вузы с целевым обучением. Рабочий механизм, когда работодатели сами дают вузам деньги, чтобы им подготовили кадры. Почему нельзя расширить эту программу и не идти по пути принуждения, непонятно.

Когда мы обнаружили запрос на развитие предпринимательских навыков, то запустили образовательную программу «Я в деле». Сейчас она действует в 63 регионах России. Её участниками за прошлый год стали 85 тысяч старшеклассников и студентов, а 9 тысяч выпускников программы реализовали 1,5 тысячи собственных стартапов. Проект получил поддержку на всех уровнях, включая президента России. Радует, что руководство страны видит необходимость развивать предпринимательские навыки у молодёжи.

Наша образовательная программа построена на подходе, который включает максимум практики. Итогом обучения становится конкретная бизнес-идея, которую реализуют участники. Кстати, очень многие из стартапов касаются реального производства, в том числе лёгкой промышленности. Особенно молодым людям нравится заниматься дизайном одежды.

— Как вы относитесь к внедрению в отрасли современных цифровых технологий разработки и производства готовой продукции?
— Отношусь отлично, нужно идти именно по этому пути. В лёгкой промышленности традиционно был высок процент ручного труда. Причём этот труд не всегда высоко оплачивался. Отсюда сложности при наборе персонала и, соответственно, при привлечении инвестиций. Дефицит кадров накапливался несколько десятков лет, за день эту проблему не решить. К тому же в этом направлении нам сложно конкурировать с теми же Индией и Китаем. Рабочих рук там намного больше. Значит, нужно работать на качество и на высокие технологии.

Сейчас лёгкой промышленности нужны как рабочие руки, так и IT-специалисты. Сто лет назад облик промышленности меняли новые станки, сейчас — информационные технологии.

С подготовкой айтишников мы уже опаздываем, и сегодня стране не хватает миллиона IT-специалистов. Пора пересмотреть подход к образованию, чтобы перестать плестись в хвосте технологических изменений. Наоборот, мы можем их возглавить.

Грядёт новая промышленная революция. Через 20 лет каждое второе рабочее место будет автоматизировано. На каждую исчезающую профессию появятся две новых. Готовиться к этому нужно уже сегодня. Это относится и к лёгкой промышленности. Действующих работников и тех, кто сейчас учится в колледжах и вузах, нужно готовить к профессии, которая будет востребована через десять-двадцать лет.