Морозовы: лидеры сетевой торговли

Мы продолжаем наш рассказ о текстильных династиях дореволюционной России. После Коноваловых из Вичуги («Легпром ревю» № 1 / 2021) и Балиных из Южи (№ 1 / 2022) хотим более подробно рассмотреть империю Морозовых, которые в числе первых проводили техническое перевооружение своих фабрик и расширяли торговлю за пределы Отечества

Династия Морозовых, владевшая крупнейшей в России текстильной фабрикой, насчитывала по большому счёту всего три поколения предпринимателей: основателя её Савву Васильевича, которого иногда называют Саввой Первым, его внука Савву Второго; между ними на родословном дереве располагается Тимофей Саввич — сын первого и отец второго.

Семейное дело было основано старшим Саввой в 1797 году. Сначала оно представляло собой кустарную мастерскую, затем мануфактуру и наконец фабрику, оснащённую по последнему слову техники. В 1873 году на базе фабрик Тимофея Морозова было создано акционерное общество «Товарищество Никольской мануфактуры Саввы Морозова Сын и Ко». Предприятие находилась в местечке (фактически фабричном посёлке) Никольское. Ещё до революции оно слилось с большими соседними сёлами Орехово и Зуево. В настоящее время это город Орехово-Зуево Московской области.

Наряду с основной семейной ветвью «Савва — Тимофей — Савва» династия дала ответвления, происходившие от Елисея, Захара, Абрама Морозовых, однако мы оставим их за скобками нашего повествования, так как развитие их фирм представляет собой совершенно особый интерес в истории предпринимательства в России. Также за пределами этого очерка окажутся и подробности личной жизни Морозовых. Это тоже совершенно самостоятельные, очень интересные и местами даже детективные истории. Особенно это касается жизни Саввы Второго.

«ГДЕ ЦЕРКОВЬ — ТАМ ПОП, ГДЕ ФАБРИКА — ТАМ КНОП»

На протяжении более чем вековой истории предприятие Морозовых совершенствовалось в техническом отношении. Сначала в ремесленной мастерской этот процесс развивался неспешно, постепенно ускорялся на мануфактуре, а на фабричной стадии шёл непрерывно и динамично, так как конкуренты буквально наступали на пятки.

Как у многих других текстильных предпринимателей, проводником Морозовых в мир новой техники стал Людвиг Кноп. Он приехал в Россию в 1830‑х годах из города Бремена, известного нам по советскому мультфильму «Бременские музыканты». Обрусев, немец Людвиг Кноп плавно превратился в Льва Герасимовича. Он стал снабжать русских текстильных фабрикантов различными иностранными станками и машинами.

Хотя по национальности он был немцем, но поддерживал связи с английскими машиностроительными фирмами: в то время Англия являлась «мастерской мира». Одной из первых крупных сделок Кнопа стала поставка оборудования Савве Морозову-старшему. Затем клиентами предприимчивого немца стали другие русские фабриканты. Он брался оборудовать их фабрики под ключ: открывались кредиты, поступало из‑за моря оборудование, из туманного Альбиона приезжали мастера, осуществлявшие в России пусконаладочные работы. Такая система более чем устраивала отечественных предпринимателей, избавляя их от множества хлопот, в том числе от языкового барьера, ведь многие вчерашние «капиталистые» мужички даже по‑русски читали и писали с некоторым напряжением.

Людвиг Кноп, а затем его преемники выступали не только в качестве поставщиков оборудования, но и как компаньоны российских ситцевиков, приобретая акции в различных русских фирмах. С одной стороны, они получали прибыль, с другой стороны — держали под контролем многие отечественные компании. Недаром в позапрошлом веке родилась многозначительная поговорка: «Где церковь — там поп, где фабрика — там Кноп».

На Никольской мануфактуре при посредстве Кнопа появились ткацкие станки широко известного завода «Братья Платт». В последнее десятилетие XIX века у Морозовых в цехах стали широко применяться станки жаккардовые и снабжённые кареткой Добби. Они позволяли ткать изделия со сложными фасонными переплетениями нитей. Прогрессивные изменения происходили и в прядильном производстве. Здесь были установлены ватер-машины, а затем усовершенствованные трепальные и чесальные станки, благодаря которым пряжа становилась ровнее и чище.

Технический прогресс, разумеется, затронул и финальную стадию производства тканей — их отделку. В первые годы ХХ века в Никольское приехал из Иваново-Вознесенска Владимир Николаевич Оглоблин. Это был выдающийся колорист, а по большому счёту учёный-химик, который поставил у Морозовых отделку тканей на прочную технологическую базу. Так, в 1911 году он совершил поездку в Германию для ознакомления с оборудованием фирмы «Сименс и Гальске». После проведённых переговоров «Сименс» спроектировал и установил в Никольском цех по получению хлора методом электролиза, хлор же применялся для отбеливания тканей.

ХЛОПОК ИЗ «БЛАГОРОДНОЙ БУХАРЫ» И «НЕФТЯНЫЕ ОСТАТКИ» ИЗ БАКУ

Хлопок, основное сырьё для морозовских фабрик, первоначально покупали в Англии. Если главным центром производства тканей в «мастерской мира» являлся Манчестер, то торговля хлопком была сосредоточена на товарно-сырьевой бирже в соседнем Ливерпуле. Здесь Морозовы приобретали хлопок, привезённый из США, Египта и Индии. Покупка осуществлялась через английские фирмы «Братья Рейс» и «Де Джерси».
В конце XIX века на сырьевом рынке России наступила пора импортозамещения.

Зарубежный хлопок никуда не исчез, но его основательно потеснило «белое золото» бухарское и хивинское, которое производилось в Бухарском эмирате и Хивинском ханстве. Эти полуфеодальные государства в 1870‑80‑х годах были присоединены к Российской империи, что значительно улучшило снабжение сырьём русских фабрик.

Самым мощным на Никольской мануфактуре было отделочное производство. Возможностей ткацких и прядильных цехов для него порой не хватало, и в качестве сырья Морозовы покупали пряжу иностранного и отечественного производства, а также миткаль — суровую хлопчато­бумажную ткань.
Как и на большинстве промышленных предприятий России, основным видом топлива первоначально являлись дрова из лесов, которые были приобретены Морозовыми у разорившихся местных помещиков.

С 1870‑х годов на предприятии возросло потребление торфа, который в окружавшем регионе залегал на небольшой глубине и был вполне доступен для добычи. Почти одновременно в котельных Морозовской мануфактуры стали сжигать и каменный уголь, доставлявшийся из Донбасса. Со временем оказалось, что выгоднее использовать не уголь, а так называемые нефтяные остатки. Так в то время называли мазут, остававшийся после того, как нефть перегоняли в керосин. Нефтяные остатки доставлялись в Никольское из Баку через Нижний Новгород по Волге баржами, а потом в цистернах по железной дороге. Мазут обходился фирме дешевле, чем уголь, в том числе благодаря большей энергоотдаче.

НЕ СИТЦЕМ ЕДИНЫМ

Фирма Морозовых у современников однозначно ассоциировалась с производством ситцев. Но основатель династии Савва Васильевич начинал своё дело с производства… шёлка, причём не тканей из него, а кружев. Савва Первый снабжал ими сначала местных модниц из дальнего Подмосковья, а затем стал относить их на продажу в Москву. Затем, в начале XIX века, он стал наряду с шёлковым товаром производить и хлопчатобумажный — нанку и плис. Со временем Савва с шёлком распрощался, зато в 1844 году завёл суконную фабрику, включив таким образом в свой ассортимент шерстяные ткани.

В начале ХХ века линейка готовых морозовских тканей была очень разнообразной. Это был ситец, молескин, полубархат, кубовая бязь, вата, марля, нитки (в 1907 году было произведено 20 млн катушек швейных ниток) и многое другое. Наряду с дешёвыми тканями для крестьян и рабочих производились товары для богатых и требовательных к качеству покупателей.

ЛИДЕРЫ СЕТЕВОЙ ТОРГОВЛИ

До середины XIX века традиционными местами сбыта морозовских товаров являлись ярмарки. На рубеже июля и августа у стен Макарьевского монастыря (левый берег Волги, между Нижним Новгородом и Чебоксарами) собирались тысячи отечественных и зарубежных торговцев на знаменитую Макарьевскую ярмарку. В 1816 году помещения ярмарки в одночасье сгорели дотла и всероссийское торжище было перенесено в Нижний Новгород. Также Морозовы везли свои товары на Ирбитскую ярмарку. Сейчас Ирбит — небольшой провинциальный городок Свердловской области, а два столетия назад сюда в урочное время съезжались оптовики со всей Сибири, закупая большими партиями хлопчатобумажные, льняные, шерстяные ткани, привезённые из Московской, Владимирской, Костромской губерний. Ещё одним важным пунктом сбыта стала слобода Коренная (в советское время переименованная в посёлок Свобода), что в Курской губернии. Здесь у стен известного монастыря раз в год собирались торговцы со всей России на Коренную ярмарку. Слобода была известна не только торговлей, но и многолюдным крестным ходом с чудотворной иконой. Его изобразил И. Е. Репин на своей картине «Крестный ход в Курской губернии».

Во второй половине XIX века время расцвета ярмарок миновало. Центром торговли стала Москва. Для Морозовых это было особенно выгодно, ведь первопрестольная находилась от Никольского, что называется, на расстоянии вытянутой руки, особенно после того, как в 1860‑х годах железная дорога соединила старую столицу с Нижним Новгородом. В центре Москвы Морозовская мануфактура арендовала очень вместительный склад в Юшковом переулке на Шуйском подворье. Несмотря на название этого коммерческого комплекса, здесь находились представительства и склады не только и не столько текстильных фирм из Шуи и Шуйского уезда.

На рубеже XIX и XX веков крупные и богатые текстильные фирмы России стали уделять всё больше внимания сетевой торговле. В 1884 году Морозовы открыли свои представительства в Петербурге, Баку и Киеве, в 1898 году — в Ростове-на-Дону и Одессе, в 1907‑м — в Харбине и Коканде, в 1911‑м — Ташкенте и Иркутске, в 1912‑м — в Бухаре, в 1914‑м — в Варшаве и другие. Такой густой сети представительств в разных регионах страны и за её пределами не имела ни одна текстильная фирма России.

Не ограничиваясь только отечественным рынком, Морозовы активно осваивали зарубежный. В 1886‑1888 годах Товарищество Никольской мануфактуры организовало впечатляющую по свои масштабам торговую экспедицию для освоения восточных рынков сбыта. Караван, состоявший из двух сотен верблюдов и лошадей, гружённых товарами, двигался через Монголию, в то время принадлежавшую Китаю, в провинцию Ганьсу, расположенную в западной части Поднебесной империи. К сожалению, удалось организовать здесь только розничную, а не оптовую торговлю русскими товарами, так как китайские рынки были буквально забиты европейскими изделиями. В некоторых городах местные власти, страдавшие специфическим восточным изоляционизмом, враждебно встречали русских путешественников. В городе Ланьчжу-фу были расклеены листовки, призывавшие ничего не покупать у «заморских чертей». Ситуацию удалось уладить при помощи российских дипломатов. Китайский рынок Морозовы освоили только на самом рубеже прошлого и позапрошлого веков, когда в Манчжурии была построена КВЖД — железная дорога, пролегавшая через густонаселенные районы нашего восточного соседа.

ХОЗЯЕВА И РАБОТНИКИ

Никольская мануфактура Морозовых была по своим масштабам предприятием-гигантом. Но пальму первенства она завоевала не сразу. В 1811 году в мастерской Саввы Морозова Первого работало всего 20 наёмных рабочих. Зато через 14 лет их число возросло более чем на порядок и составило 250 человек. В 1854 году этот показатель составлял уже 1400 человек, вдобавок по окрестным сёлам и деревням на Морозовых трудились около трёх тысяч надомников. В 1910 году у фирмы было 11 тысяч постоянных работников и более четырёх тысяч сезонных.

Хозяева в конце XIX века осознали необходимость позаботиться о людях, занятых на их предприятиях. Только на возведение фабричной больницы было затрачено более 700 тысяч рублей. Для рабочих построили 30 зданий общежитий-казарм. В 1885 году открылось потребительское общество рабочих и служащих, в лавках которого можно было купить товары по относительно невысоким ценам. Начали работать школы для детей рабочих, было построено здание театра, где играла любительская труппа, сложилась своя футбольная команда. Служащие фирмы могли проводить досуг в своём корпоративном клубе, который громко назывался Общественным собранием. Однако в целом условия труда и быта рядовых рабочих оставляли желать лучшего. Их недовольство, умело подогретое революционерами, выливалось в массовые стачки, среди которых особенно известна Морозовская стачка 1885 года, вошедшая в качестве отдельного сюжета в школьные учебники.

В настоящее время часть старых морозовских корпусов занята коммерческими предприятиями — в одном из них действует торгово-офисный центр «Фабрика», в других корпусах по‑прежнему не замирает производственная жизнь.